три часа по городу Петербургу и думал про то, что зачем-то в последнее время его совсем мало любил и забыл, что он прекрасный. А он очень прекрасный, особенно когда слякоть и мерзость, и с неба что-то брызжет, и у женщин его мраморных потрескались все груди и вообще он прямо на глазах у тебя разрушается и больше никто его не увидит. Потому что нехуй привыкать, что бывает красота. Надо, чтобы всё сурово и неказисто – ватник, портянки, кирзовые сапоги. Цвет бывает только серый и хаки, когда только что со склада выдали, потом опять серый.
И не пиздеть.
Хороший кинофильм «доживём до понедельника», хороший. Не потому хороший, что счастье когда тебя понимают – это дохуя умная мысль, а так просто хороший.
Я разбираюсь – я в этих школах сначала учился, а потом ещё четыре года работал учителем. Какое же омерзительное это учреждение. И учеником быть хуёво, а уж учителем – это вообще пиздец.
Педсоветы, на которых завуч в босоножках поверх шерстяных носков докладывает: «Товарищи учителя! Вы разве не замечаете, что наша Школа превращается, извините меня за это слово, в БОРДЕЛЬ! Наши ученицы КРАСЯТСЯ! Они носят СЕРЬГИ! Дмитрий Анатольевич, я не вижу в этом ничего смешного! Когда половина вашего класса, извините за такое выражение, ЗАБЕРЕМЕНЕЕТ, я посмотрю, как вы поулыбаетесь! Это же подсудное дело!»
Я иногда просыпался утром и понимал, что не могу больше это видеть, и тогда вместо школы шёл в поликлинику и мазал там нос канцелярским клеем, чтобы мне дали бюллетень по ОРЗ и был тогда счастливый. Я вообще был очень хуёвым учителем.
Когда я уволился, забрал трудовую книжку и уходил в последний раз из школы № 18, это был какой-то фантастически солнечный день и пели птицы. Я обернулся и в последний в жизни раз посмотрел на страшное серое здание, и всё, и всё, и больше никогда.
Есть наверное где-то чудные школы и в них возвращаются полысевшие ученики и радостно сидят за любимыми партами, даже наверняка есть. Но мне не попадались ни разу почему-то.
Вчера узнал, как выглядит СЛАВА. Не моя слава, а вообще слава, известность и любовь почитателей.
Выглядят они все очень и очень неважно. Представляют они из себя медленно сжимающееся кольцо сопящих людей, которые по отдельности видимо очень милые и приятные, а вот тут они выполняют совершенно другую функцию и даже не понимают какую. Они пожирают весь кислород вокруг вас и снова сжимают кольцо. Если бы их было раза хотя бы в полтора больше, никто бы оттуда живым не ушел.
Вообще мне вчера сильно повезло, что я стоял рядом с Максом так сказать Фраем, а не с Дарьей извините за выражение Донцовой, а то был бы мне полный и окончательный пиздец.
Просмотрел вот зато про Мамонова телепередачу. Ну, про самого Мамонова можно долго рассуждать насчет того, в какой степени он на самом деле Ебанутый, а насколько прикидывается. С Мамоновым как раз всё понятно.
Интересно было смотреть на этих всех людей с радиостанций. В них из-за Мамонова проснулось вдруг что-то