коллег и отсутствием официальных сообщений о принятом решении. В самом деле, мог ведь Добровольский сыграть с ним в какую-то игру? Могли дезинформировать и Добровольского. Хотя интуиция подсказывала, что никакого обмана нет, а логика подтверждала предчувствия указанием на часы, где стрелки еще едва перевалили за цифру 10, червь страха рождал сомнение, усилившееся не столько от замечания начальника, сколько от того, что на него нечего было ответить.
В этот момент на столе Саввы зазвонил стационарный телефон. Он привычно ответил:
– Портал «Независимого обзора событий». Отдел политики. Говорите.
Затем замолчал, послушал, положил трубку на место и посмотрел на Ивана.
– Иди, тебя к шефу вызывают.
Отношения Ивана и Саввы были прохладными. Выросший в интеллигентной московской семье молодой начальник недолюбливал своего подчиненного, приехавшего в столицу с Дальнего Востока. Поэтому обращался с ним чуть более холодно, чем с другими. Иногда в его интонациях мелькали оттенки открытого неуважения. Искорнев это видел и переносил внешне спокойно. При этом, когда Федоров к нему обращался, внутри само собой возникало раздражение, сдерживая которое, Иван старался лишний раз не поддерживать разговора, по возможности сводя общение к получению заданий и выслушиванию претензий, которых к нему обычно было больше, чем к другим. Вот и сейчас, хотел спросить: «Зачем?», – но прикрыл уже начавшую движение челюсть, кивнул в знак понимания, и молча вышел из кабинета.
Генеральный директор агентства, Борис Львович Волокжанин – небольшого роста плотный мужчина старше 42 лет, сохранявший за собой также должность главного редактора, – встретил вошедшего сотрудника неожиданно приветливо и даже встал из-за стола.
– Заходи, Иван, садись, – пожал руку и показал на место за длинным столом для совещаний. – Против кофе ничего не имеешь?
Журналист засмущался.
– Нет.
– Отлично, – хозяин кабинета выглянул в приемную. – Света, сделай нам два кофе, – снова сел напротив. – Сколько ты у нас уже работаешь?
– Пятый год.
– Не надоело?
– Нет, что вы, – Искорнев почувствовал легкий испуг.
– А в отделе политики ты сколько?
– Почти два года.
– Значит, с нами не скучно?
Иван не успел ответить, дверь кабинета отворилась, говорившие повернулись к вошедшей девушке, и наблюдали, как она ставит перед ними поднос с двумя чашками кофе, сливками в порционной упаковке и небольшой вазой, наполненной узорным печеньем.
– Ваш кофе, – распевно произнесла секретарь, глядя на шефа с нескрываемой симпатией.
– Спасибо, – сказал Борис Львович.
– Спасибо, – подхватил Иван.
– Пожа-алуйста, – немного дольше обычного протянула ударную гласную Света и вышла, прикрыв за собой дверь.
– Бери все сам, не стесняйся и не заставляй меня отвлекаться на то, чтобы принуждать