Мазурова была хорошо известна большинству членов ЦК. Конечно, он нередко вынужден был маневрировать, лавировать, отступать от ранее занимаемых позиций, соглашаться на компромиссы: увы, таковы реалии политики. Но никогда при этом Кирилл Трофимович не юлил, не изворачивался и не поступался принципами. Именно таким он и нужен был Суслову – пусть даже в качестве «мавра». Дело для «мавра» уже имелось – а его будущее определилось бы в рабочем порядке. Это – к вопросу: «сделал – может уходить». «Уходить» предполагалось, разумеется, в небытие. Всего лишь – в политическое: Михаил Андреевич не был кровожаден, но и позволять временному союзнику дорасти до постоянного врага тоже не собирался.
Итак, с кандидатурами вопрос был решён: Шелепин и Мазуров. Оставалось лишь определиться с форматом работу: с обоими сразу – или порознь? Вопрос был далеко не праздный: товарищи не всегда находили общий язык. И отношения этих товарищей были далеки от товарищеским: не сошлись характерами. В том числе – и политическими.
Но Михаил Андреевич не сомневался: общий политический интерес заставит их протянуть друг другу руку. Отворачивая и матерясь вполголоса – но протянуть! Ведь, не симпатизируя друг другу, оба, в куда большей степени не симпатизировали Брежневу. И чем больше тот «укоренялся в кресле», тем больше крепчало это чувство в обоих. Хотя, в отличие от Шелепина, Мазуров не выказывал неприязни «в неприемлемых формах»: никаких выяснений отношений, никаких косых взглядов, никаких разговоров за спиной. Правда, вряд ли от этого он становился более симпатичным Брежневу: открытый враг – всегда понятнее.
С учётом всех pro и contra Михаил Андреевич решился на «сепаратные переговоры»: «складывать все яйца в одну корзину» – неразумно. Не откладывая дела в долгий ящик… письменного стола, он тут же набрал номер домашнего телефона Шелепина.
– Александр Николаевич? Здравствуйте. Это Суслов Вас беспокоит… Спасибо, хорошо… Надеюсь, и Вы также… Александр Николаевич, мы тут готовим материалы к юбилею Владимира Ильича Ленина. Хотелось бы уточнить с Вами как председателем ВЦСПС, некоторые детали: Ильич ведь придавал большое значение профсоюзам.
Суслов был уверен в том, что Шелепин его отлично понимает. Должен был понимать – хотя бы то, что в данный момент товарища «главного идеолога» меньше всего интересует подготовка к юбилею вождя. Конспиратор даже там, где не нужно, Александр Николаевич обязан был идентифицировать текст как неизбежную дань конспирации. Михаил Андреевич не исключал того, что телефон Шелепина прослушивался: нормальная кремлёвская практика. Его, Суслова вряд ли «охватили вниманием», но сейчас он разговаривал с политиком, находящимся «под колпаком». А это далеко не то же самое, что «под каблуком». Что же – до темы разговоры…. Тема – самая безобидная: подготовка к юбилею вождя. Святое, можно сказать, дело. И Брежнев, и Андропов – а, следовательно,