Валерий Николаевич Ковалев

Терра инкогнита. Книга 1-я


Скачать книгу

вразнобой летело:

      «Я, гражданин Союза Советских Социалистических Республик, вступая в ряды Вооруженных Сил, принимаю присягу!» (ну и так далее). Затем курсант, наклонившись к столу, учинял подпись имевшейся там ручкой в документе, вслед за чем следовала команда «в строй!», и он маршировал обратно.

      Начальство многозначительно надувало щеки, некоторые из мам утирали слезы умиления.

      В заключение, рубя шаг и держа равнение в шеренгах, мы прошли вдоль плаца под гремящий из репродуктора марш «Прощание славянки», а затем поднялись в роты.

      Туда же вскоре доставили и родителей. Как выяснилось, почти все были из Ленинграда, Новгорода или Пскова. Командир лично поблагодарил их за достойных сыновей (мы напыжились), а затем, вместе со старшинами провел по помещениям, знакомя с условиями быта.

      Довольными остались все.

      После гостям разрешили пообщаться с «чадами», а потом вместе с нами сводили на праздничный обед, состоявший из сборной солянки, макарон по флотски и компота. Ну а далее, дав попрощаться с сыновьями, выпроводили из части.

      При этом практически все, оставили им подарки: различные сладости, домашнюю еду и сигареты с фильтром.

      Счастливчики, естественно, поделились с остальными.

      А после ужина всех впервые повели в клуб, где показали фильм «Александр Невский». Старшины остались там поиграть в биллиард, а роту назад привели два старших матроса Бахтин и Александров, исполнявшие обязанности их помощников.

      Те, распустив строй, уединились в старшинской, а мы стали заниматься по интересам: одни дымили сигаретами в курилке, обсуждая прошедший день, вторые, присев на банки, о чем-то шушукались.

      И тут меня отозвал в сторону сосед по койке Женька Банников. Я спал наверху, а он внизу, напротив. Женька был коренной ленинградец, а к тому же интеллигент. Никогда не ругался матом, а если к кому обращался с просьбой, говорил пожалуйста

      К нему тоже приезжала мама. Представительная дама в очках и с подарками.

      – Слушай, – сказал тихо Женька, – давай отметим принятие Присяги.

      – Хорошо бы – вздохнул я. – Только у нас ничего ничего нету.

      – Мне мама оставила бутылочку винца, – наклонился ко мне Банников. – Я припрятал ее в сушилке.

      Сказано – сделано.

      Мы прошли к сушилке, незаметно проскользнули в дверь, и, пригнувшись, под сохнущими робами, пролезли в дальний угол.

      Там из-за батареи Женька извлек бутылку «Муската», сдернул зубами пробку и, откинув голову, забулькал горлом.

      – Хорошо,– утерев губы, передал мне половину.

      Я ее прикончил.

      Закусив шоколадной конфетой, спрятали бутылку в то же место, крадучись, вышли из сушилки.

      В роте ничего не изменилось, только из умывальника наносило запахом одеколона.

      Решили перекурить и отправились туда.

      Там, на стреме* у двери, стоял один из курсантов, – прошипевший нам «тихо».

      Внутри, передавая кружку по кругу, стояли еще несколько ребят.

      – Тройной* будете, пацаны? –