переходили к выходам из торпедных аппаратов из затонувшей подводной лодки.
Для этого в отряде был оборудован специальный полигон, с ее первым отсеком в помещении, над которым возвышалась заполненная водой башня. Она обеспечивала выход с глубины в двадцать пять метров.
Методами свободного всплытия и по буйрепу*
Первый заключался в следующем.
В отсек, где уже ждали два инструктора – водолаза, заводились экипированные в легководолазное снаряжение четверо курсантов, после чего открывалась крышка одного из нижних аппаратов, и мы, включившись в аппараты, поочередно, встав на карачки, заползали в трубу.
Первый (как правило, наиболее подготовленный) толкал перед собой буй-вьюшку.
Внутри было темно как у негра в попе, ползли наощупь. Затем задняя крышка закрывалась и внутрь подавалась вода.
Далее изнутри, а также снаружи шел обмен условными сигналами. Инструктор лупил по трубе молотком, определенное число раз, а задний курсант, в ответ поясным брасом*. Типа нормально? Нормально.
После чего в трубу давалось давление, аналогичное забортному (в данном случае две с половиной атмосферы). Затем снова шел обмен сигналами, после чего открывалась передняя крышка.
Головной курсант с буй-вьюшкой, выбирался из аппарата и зацеплял карабин ее буйрепа за внешнюю скобу. Далее отпускал вьюшку, и та всплывала на поверхность.
Потом он, зацепив свой поясной брас за буйреп, и растопырив руки с ногами, проделывал то же самое. При этом полагалось держать рот открытым и интенсивно дышать во избежание баротравмы легких.
Второй способ был аналогичным, с тем отличием, что при нем всплытие происходило с задержками на мусингах*, где следовало находиться строго определенное время. На практике он используется при выходах с глубин, близких к ста метрам.
На поверхности всплывших курсантов инструктор ловил чем-то вроде багра, помогал выбраться и наблюдал за выключением из аппаратов.
– Затем хлопал по плечу, – пошел! И мы неуклюже спускались по винтовой лестнице вниз.
Там, ожидавшие своей очереди товарищи, помогали снять с плеч тяжелые ИДА, расшнуроваться и вылезти из гидрокомбинезонов. Робы с тельниками после таких всплытий были влажными от пота, а прошедшие ее довольны как слоны.
Кстати, здесь мы впервые узнали, что такое шило. Оказывается, на флотском жаргоне так именуется ректифицированный спирт. Перед каждым одеванием гидрокомбинезонов (курсанты в них менялись), инструкторы протирали им резиновые маски изнутри. Пах он сладко и бодрил.
Однако двое из нашей роты (возможно, такие были и в других) не смогли преодолеть чувство страха перед замкнутым пространством, отказавшись лезть в аппарат и были списаны для дальнейшего прохождения службы на надводные корабли.
Инструкторы-водолазы, как правило, были пожилыми или средних лет крепкими мичманами. И это не удивительно, поскольку работа на глубине требует отменного здоровья, и большой физической силы.
Обучали водолазы нас с мрачным юмором, присущим