рукава. Где-то что-то чирикало, свиристело и порхало. Стояла невыносимая вонь. Жуть, охватившая меня с непривычки, потихонечку улетучивалась, и я стал адаптироваться к окружающей среде. Я вспомнил книгу про одного английского авантюриста, который, в поисках алмазных копей в Гайане, попал в подобную ситуацию и выжил, блуждая по джунглям более месяца. Но там ему на пути попадались и бандиты, ранившие его, и аллигаторы, чудом не сожравшие путешественника. Я же, как мне думалось, попал в несколько другую ситуацию. Здесь, все-таки, зона отдыха и всех ненавистных человеку тварей извели. Однако все равно начал внимательно смотреть по сторонам и под ноги, чтобы не столкнуться со змеей. Змеи уж точно здесь водятся. Заметил несколько ящериц, метнувшихся под корни деревьев, и огромных тараканов, ползающих по стволам. Вверху перелетали с дерева на дерево какие-то птицы. Другую живность я надеялся увидеть по дороге.
Так, представляя себя пионером-первопроходцем, следопытом и Чингачгуком, я целеустремленно двигался вперед, не ощущая ни времени, ни усталости, ни голода.
Первые признаки подножия горы встретили меня огромными пористыми каменными глыбами. Ну и это радовало. Значит я на верном пути.
В конце концов, я начал в некоторых местах карабкаться по, чуть ли не отвесным, плитам, где-то находил обходные пути вокруг них. Лес потихонечку редел. Стали попадаться плодоносные деревья. Плоды явно были съедобны. Я заметил и мелкие бананчики, гроздьями висевшие на листообразных пальмах, и какие-то колючие и мохнатые фрукты других деревьев, которые, мне кажется, я видел у нас в гастрономе у дома, и кокосы. Попадало что-то, напоминавшее не то грушу, не то огурец. Но это меня не касалось, я не собирался пробовать эти экзотические дары природы, не зная последствий дегустации. Попробуем в гостинице или, в крайнем случае, куплю на рынке, точно зная, что это есть можно. Наконец-то, тяжело дыша, я вылез из чащобы. Солнце, не столь уж яркое, ласкало небольшую лужайку, поросшую густой зеленой травкой. Оставался последний рывок – забраться на скалу, которая венчалась, как стало ясно, плоским плато.
Из низины, куда я попал, округи видно не было. Полукругом по ее краям с одной стороны росли деревья, с другой величественно возвышался черный силуэт вершины горы. Хотелось пить. Отдышавшись, я начал искать возможные пути дальнейшего подъема на вершину.
Угловатые грубые камни, ощетинившись, повсюду загораживали мне дорогу, не давали прохода. Наверное, я потратил несколько часов, чтобы где-то на четвереньках, где-то ползком или цепляясь за выступы камней, обойти это природное сооружение. Наметив несколько возможных вариантов взятия вершины, я сомневался в успехе. Чтобы туда забраться, нужно было бы быть, по крайней мере, альпинистом или, на худой конец, гимнастом. Единственная, более или менее реальная возможность – это одно место, где висели лианоподобные корни какого-то растения, живущего на краю вершины этой скалы. Но обстоятельства усугублялись тем, что под корнями зияла огромная пропасть-развал. И, в случае