дети мои, – сказал тогда аббат, – и не забывайте, что я весь в вашем распоряжении – днем и ночью, когда бы вам ни понадобилось. До свиданья!
Священник в свою очередь сел в экипаж. Оставшись вдвоем, несчастные молодые люди взялись за руки.
– Шарль, начнем сейчас же, – проговорил Винсент. – Пойдем к Берри.
– Да.
Опустившись на колени перед могилой, они помолились, затем покинули кладбище и, взявшись за руки, отправились в Париж.
Глава 3. Три брата
Сыновья Корнеля Лебрена были красивые молодые люди. Старшему, Винсенту, было двадцать четыре года. Ростом немного выше среднего, он был строен и изящен, одевался без всякой изысканности, но это скрадывалось изяществом и грациозностью движений. Бледное лицо его было очень выразительно: высокий лоб, обрамленный темно-каштановыми волосами, прямой нос, красиво очерченный рот с губами ярко-красного цвета, оттененный рыжеватыми усами; темные глаза, сверкавшие из-под длинных ресниц, придавали взгляду особенную прелесть.
Младшему – Шарлю, было двадцать два года. Почти такого же роста, как брат, он был тоже хорошо сложен и чертами лица напоминал брата. Но глаза у него были голубые, волосы – настолько светлые, что ресницы казались почти белыми. Маленький рот оттенялся шелковистыми усами.
Сначала они шли молча, и только на бульваре Госпиталя Винсент сказал Шарлю:
– Мы сегодня же начнем исполнение воли нашего отца. Я еще не знаю, какие средства мы употребим – поговорим об этом, когда будем спокойнее, но мне кажется, что, прежде всего мы должны договориться вот о чем: воля нашего отца должна остаться в тайне. Кроме нас никто не должен знать данного приказания. Будем делать вид, что покорились совершившемуся.
– Совершенно с тобой согласен.
– Благодаря такому образу действий истинный виновник будет жить спокойно, и мы легче достигнем нашей цели, воспользовавшись его уверенностью в безнаказанности. Но это решение должно касаться всех, даже нашей сестры. Мы одни должны знать, что отец оставил завещание.
– Да, брат.
– Я говорю тебе об этом для того, чтобы ты не проговорился у Берри.
Это были единственные слова, которыми они обменялись за всю дорогу.
После получасовой ходьбы братья пришли на улицу Барбетт в Маре.
Там они подошли к дому, стоящему в середине улицы, и постучались.
Им отворил молодой человек. Увидев их, он отступил назад, пораженный, и срывающимся голосом спросил:
– Почему вы пришли так рано?
– Мы пришли оттуда.
– Оттуда?.. Откуда?
Винсент сделал над собой усилие и глухим голосом проговорил:
– Это было сегодня утром. Мы пришли с казни.
– Все кончено?
Братья молча опустили головы. Открывший им дверь молодой человек закрыл лицо руками, словно желая прогнать зрелище, которое при их словах представилось его глазам.
– О, Боже мой! Боже мой!
Несколько минут продолжалось молчание, нарушаемое только рыданиями