стали для графа важнее собственных привычек и желаний, и теперь ей нечего страшиться.
Ночью Фердин не смог уснуть и с рассвета стоял под окнами особняка Кармола в надежде увидеть ту, которой принадлежала его душа. Дважды за окном мелькнула стройная фигура и глаза, наполнялись нежностью, а губы шептали имя любимой. Жизнь девушки внезапно стала для Фердина дороже собственной, и он обещал себе, пока Тия не станет счастливой, не покидать, защищать и передать тому, к кому рвётся её душа.
– Вы уже его друг, – нарушив молчание, сказала Тилия.
– Чей друг?
– Вы друг того, с кем я обручена, – желая быть честной, ответила она.
– Мы друзья? О, Тимилия, молю не мучайте меня, скажите, кто он.
Тия подала Песингу руку, на которой блестел золотой перстень, сказав:
– Недавно вы обратили на него внимание.
– Он показался мне знакомым, и я подумал, что мне его кто-то показывал.
– Ваш друг.
Вновь взглянув на перстень, Фердин припомнил, что Эмирейк Мирантон, приехав в его поместье, не сводил влюблённых глаз с Эмиль. Выйдя в парк и держа в руках перстень, сын Бергтака рассказал, что ему его отдала бабушка.
– Она очень тебя любила, – заметил Песинг.
– Да и я её тоже. Она попросила меня быть искренним и добрым, а когда придёт время, избирая спутницу, не смотреть на красоту лица, а заглянуть в душу. Бабушка уверяла, что истинные сокровища хранятся в ней.
– И почему ты об этом вспомнил? – спросил Фердин.
– Твоя сестра, она чудесное неземное создание.
– И ты влюбился.
– Да, мой друг.
– Мм, а повеление бабушки исполнил? – с улыбкой поинтересовался сын Фейкуса.
– Эмиль совершенство.
– Да, все так говорят, – согласился Фердин.
– Эмирейк?! – поразившись, вскричал граф, отступая от Тилии.
– Да, мы обручены.
– Но, как?! Он ведь любит мою сестру!
– Любил и был отвергнут, – возразила Тимилия.
– Он не какой-то там пустоголовый франт, влюбляющийся каждый день в красивых женщин! – рассердился Песинг.
– Вы тоже.
– Что, я тоже?!
– Вы умный и благородный человек. Вам хватило нескольких минут, что бы влюбиться в девушку, проскакавшую мимо на коне, – спокойно ответила дочь Хардока.
Фердин согласился с Тилией, понимая, что красота и нежность небесного цвета её глаз могла свести с ума кого угодно.
– И вы подадите ему руку? – уточнила Тия.
– Да, Эмирейк мой друг и брат, я люблю его, и пусть простят меня боги, но я восхищаюсь им и дорожу больше, чем своей семьёй.
Тимилия облегчённо вздохнула, но вопрос Фердина завёл её в тупик.
– Однако, где же он, почему оставил вас?
– Не знаю, Эмирейк уехал после обручения, взяв половину моего браслета, – честно ответила Тимилия.
Посмотрев на медную полоску на руке Тилии, которую должны украшать бриллианты и изумруды, граф уточнил:
– Вы