пагубной привычке, они с Ленни пытались вернуть к жизни очень ценный и очень древний том «Собрания пророческих видений, явленных откровений и мистических спазмов», который, несмотря на колоссальные усилия, рассыпался прямо у них на глазах. К счастью, большую часть данных удалось перенести в нематериальные хранилища, а когда Ленни вернулся прибрать оставшуюся труху и пыль, выяснилось, что кто-то его опередил. По версии вездесущего Рамзеса, Амбер уединился у себя, набил прахом тома старинную трубку и выкурил всё без остатка, после чего провёл весьма беспокойную ночь. Подробности ночи Хранитель обнародовать отказался, да вдобавок напустил такой таинственности, что разбудил естественное любопытство повсюду, где оно мирно дремало.
Ясное дело, Ленни с Сантариалом мгновенно придвинулись к Амберу с двух сторон, едва дыша.
– Что? – замирая от волнения, произнёс Ленни.
Архаик ограничился вопрошающим взглядом.
– Нет-нет, – сказал Хранитель, отстраняясь. – Мои комментарии слишком дорого обходятся окружающим. Не сегодня.
Сантариал мимолётно усмехнулся, и у Ленни возникло предчувствие, что сейчас что-то произойдёт. Оно не обмануло. Добротный деревянный шкаф, по внешнему впечатлению – сущий монолит из древесного массива, мастодонт тех благословенных времён, когда мебель ещё могла пережить человека, неожиданно дрогнул, со скрипом подобрался, и, обронив пару болтов, отправился к ним через комнату навстречу протянутой к нему руке архаика…
Никто не сказал ни слова, только Амбер чуть посторонился, когда шкаф едва не задел его, шествуя мимо с таким апломбом, с таким чувством самодостаточности, какое редко встретишь у живого человека. С момента своего прибытия в Немир Ленни повидал всякое, но именно этот степенно и гордо вышагивающий предмет мебели заставил его утратить ощущение реальности. Челюсть у Ленни отвисла; на какое-то мгновение он даже подумал, что на неё тоже воздействовали тайной силой внушения. Между тем шкаф остановился посреди комнаты, его дверцы беззвучно растворились, и внутри обнаружился Рамзес, сидящий верхом на чьём-то чемодане и держащийся за вешалку. Он вовсе не выглядел испуганным или обеспокоенным, только глаз у него странно подёргивался.
– Ну вот, – удовлетворённо заметил Сантариал, – какая удача, что я тебя встретил. Завязывай уже с этим, а?
– Что он сделал? – спросил Амбер тихо и очень серьёзно.
Не отвечая ему, Сантариал обратился прямо к Рамзесу, который, насупившись, смотрел в пол:
– То, что твой ректор лучший друг и доверенное лицо Магистра – не повод заливать горожанам почём зря. Во-первых, это негуманно. Во-вторых, ты отнимаешь работу у профессионалов. Подумай об этом.
– Смотри лучше за собой, – угрюмо буркнул бывший практикант, – не то дождёшься, что тебя пристукнут в тёмном переулке крышкой от помойного бачка.
– Тебе-то что?
– Мне ничего. Жаль будет тех, кого ты вгонишь в этот искус. Да и Амбер наверняка расстроится…
– Что,