придвинулась, выпятив сливовую грудь.
– Только попробуй. Расскажу твоей благоверной, как Александр Сидорович Бывальцев – не раз бывальцев в «пещерке» Веры Гольц!
– Всего один раз, и то после корпоратива…
– Не важно. Я в красках опишу, как ты надругался над хрупким девичьим телом. Прямо здесь! На этом столе!
Шантажистка застучала кулачками по столешнице, бук содрогнулся гулким стоном.
– Тебе нужно отдохнуть, ты сейчас туго соображаешь. Завтра или послезавтра ты взглянешь на это по-другому, и всё перепишешь.
– И завтра и послезавтра я буду смотреть на это также!
Главред вновь отвернулся к окну.
– Делай, что хочешь.
– Вот и славно! Теперь можешь дать мне новое задание. Например, написать о приезде Гонорина.
– Этот репортаж я обещал Славе…
Вера зашла за спину начальника, приобняла вкрадчивой кошкой, шепнула на ушко:
– Сашенька, миленький, ты же знаешь, как я люблю все столичное. Ты обязан мне отдать этот материал.
– Я обещал.
– Ничего страшного. Отменишь. Не в первый раз. Славик не обидится. Пусть напишет, как наша доблестная милиция нашла еще одну потерявшуюся кошечку. Он это любит.
– Пусть всё останется, как есть.
– Тогда владелица газеты и, по совместительству твоя жена, узнает, как ты со мной развлекался. – Коготки впились в плечи.
Редактор резко развернулся.
– Нельзя же шантажировать одним и тем же!
– Конечно, нет. – Гольц заморгала глазками, изображая испуг. – Так что, мы договорились?
– Ну, ты и стерва.
– Спасибо за комплимент. Договорились?
Бывальцев махнул рукой.
– Чудненько, – журналистка чмокнула начальника в лоб, вытерла следы помады и убежала.
Проходя мимо Славика, коснулась руки коллеги.
– Тебя босс вызывает.
Вера налила кофе, копчиком прислонилась к кухонному столу, ротик осторожно потянул горячий напиток. Ароматный туман разошелся от чашки. Женщина вглядывалась в коричневую поверхность, как будто ожидая увидеть разбуженного джина, могущего исполнить заветные желания.
– Тоже кофейку попить, что ли? – Люба, нажала кнопку кофеварки. – Ну как, очаровала Михал Иваныча?
– Пыталась. – Гольц улыбнулась в пространство. – Но он про женщин и слышать не хочет. И вообще, про личку ни-ни. Всё еще переживает за дочь, хотя уже столько лет прошло.
– Ах, да, её же убили. С какой-то зверской жестокостью.
– И изнасиловали перед этим. А ей было-то всего лет пять. Убийц посадили всего на пару лет.
– Писали, что они в тюрьме повесились, все, как один – не выдержали издевательств. Думаешь, Фидель руку приложил?
– Не знаю. Не доказано, да и не докажут.
Затрезвонил мобильник, журналистка метнулась к рабместу.
– Алло.
– Вера Гольц? – В трубке зазвучал приятный баритон.
– Да. Кто это?
– Вас беспокоят из редакции «Мира Финансов». Говорят,