талант недостаточно: нужно также иметь на это ваше позволение, – не так ли? друзья мои?
152
«Где древо познания, там всегда рай» – так вещают и старейшие и новейшие змеи.
153
Все, что делается из любви, совершается всегда по ту сторону добра и зла.
154
Возражение, глупая выходка, веселое недоверие, насмешливость суть признаки здоровья: все безусловное принадлежит к области патологии.
155
Понимание трагического ослабевает и усиливается вместе с чувственностью.
156
Безумие единиц – исключение, а безумие целых групп, партий, народов, времен – правило.
157
Мысль о самоубийстве – сильное утешительное средство: с ней благополучно переживаются иные мрачные ночи.
158
Нашему сильнейшему инстинкту, тирану в нас, подчиняется не только наш разум, но и наша совесть.
159
Дол жно отплачивать за добро и за зло, но почему именно тому лицу, которое нам сделало добро или зло?
160
Мы охладеваем к тому, что познали, как только делимся этим с другими.
161
Поэты бесстыдны по отношению к своим переживаниям: они эксплуатируют их.
162
«Наш ближний – это не наш сосед, а сосед нашего соседа» – так думает каждый народ.
163
Любовь обнаруживает высокие и скрытые качества любящего – то, что у него есть редкостного, исключительного: постольку она легко обманывает насчет того, что служит у него правилом.
164
Иисус сказал своим иудеям: «Закон был для рабов – вы же любите Бога, как люблю его я, сын Божий! Какое дело сынам Божьим до морали!» –
165
По отношению ко всякой партии. – Пастуху нужен всегда баран-передовик, чтобы самому при случае не становиться бараном.
166
Люди свободно лгут ртом, но рожа, которую они при этом корчат, все-таки говорит правду.
167
У суровых людей задушевность является предметом стыда – и есть нечто ценное.
168
Христианство дало Эроту выпить яду: он, положим, не умер от этого, но выродился в порок.
169
Много говорить о себе – может также служить средством для того, чтобы скрывать себя.
170
В хвале больше назойливости, чем в порицании.
171
Сострадание в человеке познания почти так же смешно, как нежные руки у циклопа.
172
Из человеколюбия мы иногда обнимаем первого встречного (потому что нельзя обнять всех): но именно этого и не следует открывать первому встречному…
173
Мы не ненавидим еще человека, коль скоро считаем его ниже себя; мы ненавидим лишь тогда, когда считаем его равным себе или выше себя.
174
И вы, утилитаристы, вы тоже любите все utile как экипаж ваших склонностей – и вы находите в сущности невыносимым стук его колес?
175
В конце концов, мы любим наше собственное вожделение, а не предмет