не бывал в долине Бакленд, никогда не бывал на Равнинах. Но Бен кивнул темнокожему мужчине в теплой задней комнатушке. На следующее утро он взвалил на плечи мешок со странно пахнущей посылкой и двинулся в путь.
Мальчик сидел, отвернув лицо в сторону. Потрескивал костер. Джош разрезал ковригу на три части. Мужчины смотрели, как их маленький сотрапезник отрывает куски от ломтя и запихивает в рот, жуя и глотая с угрюмой решимостью.
– Где его родичи? – спросил Бен.
– У него никого нет.
Джош вспомнил, как они медленно шли по безмолвной деревне и шесть глиняных бутылок отца Хоула глухо позвякивали в соломенных корзинах.
– Они боятся показаться на глаза! – раздраженно проворчал пастор, хромая через луг прочь от церкви с закопченными стенами.
Длинная прореха у него в сутане была заметана шерстяной нитью. На лбу у старика багровела глубокая ссадина. Они прошли по тропе между живыми изгородями, и отец Хоул вызвал из опрятного белого домика мужчину с безумным взглядом. Джейк Старлинг провел священника, погонщика и мула к хижине без крыши. В ней среди разливанного моря слякоти сидел на корточках грязный тощий мальчишка.
Джейк прошлепал по грязи, усадил маленького оборвыша на мула, крепко привязал и накинул на него линялый голубой плащ. Отец Хоул отдал распоряжения, потом достал из кармана потрепанной сутаны тонкий пакет и вручил Джошу.
– Священник написал письмо, – сказал погонщик Бену Мартину. – И даже не запечатал. Правда, неучам вроде меня от этого никакого проку.
Бен Мартин взглянул на письмо. Он вспомнил темную деревню с пустынным лугом, вспомнил молчание, наступившее в зале флитвикского трактира, когда он упомянул Бакленд. Задняя каморка «Ночного пса» – вот его мир. Не долина Бакленд, не одноименная деревня и не мальчишка, привязанный к мулу. Все это его совершенно не касается. Ох, дурная он голова.
– Я знаю грамоте, – сказал Бен.
День Благовещения, год от Рождества Христова тысяча шестьсот тридцать второй.
К сэру Уильяму Фримантлу, владельцу поместья Долина Бакленд, от его покорного слуги преподобного Кристофера Хоула, викария церкви Святого Клодока в деревне Бакленд.
Досточтимый милорд! Нечестивые возникают, как трава, а праведник возвышается, как пальма. И все мы стояли в деревне Бакленд воинством верных слуг Божиих с тех самых пор, как святой Клодок принес клятву Господу и выступил на ведьму с факелом и топором. Теперь же я обращаюсь к Вашей светлости с нижайшей просьбой сделаться защитником и покровителем одного из нас – мальчика, нареченного при крещении Джоном Сандаллом.
Костер горел неровно. Письмо было написано размашистым беглым почерком, а Бенджамен Мартин уже давно не читал так много слов подряд. Джош слушал, изредка кивая, но мальчик сидел, отрешенно уставившись в огонь. Как будто в письме шла речь о незнакомых ему людях или о далеких краях, давным-давно им покинутых.
Я прошу Вашу светлость приютить этого ребенка. Никто здесь о нем не позаботится, местные