звенит звонок, и она, не сказав ни слова, поднимается и выходит из класса.
Патрик берет обед и отправляется в тренажерный зал. Эта комната с зеркальными стенами и прорезиненным напольным покрытием располагается возле баскетбольных площадок. У отца в гараже – скамья со штангой и несколько гантелей. Они, бывало, тренировались вместе, молча, только подбадривали друг друга, когда от усталости начинали дрожать руки. Им нравилось быть рядом. Но в последние месяцы перед отъездом времени на упражнения уже не хватало. Папа подолгу просиживал один в своей домашней лаборатории или разговаривал по телефону с Нилом – это его друг и однокашник, исследователь из Орегонского университета. Вместе они трудились над какой-то биохимической задачкой. Отец говорил Патрику, что всегда мечтал создать новый сорт пива.
Гэмбл наблюдает за своими бесчисленными отражениями в зеркальных стенах школьного тренажерного зала и представляет, что одно из них, вон то, дальнее – его отец. Патрик подтягивается, отжимается на брусьях, отжимается стоя, качает пресс, руки, поднимает гантели, а в перерывах между упражнениями жует яблоко. Так пролетает почти вся получасовая перемена.
Патрик не спрашивал ни у кого разрешения войти сюда. Пока его не прогнали, но теперь он почувствовал, что в зале появился кто-то еще. Гэмбл как раз поднимал штангу, лежа на скамье, и вдруг услышал чьи-то шаги, краем глаза заметил в зеркале отражение. Сейчас, наверное, ему прочитают нотацию. «Здесь нельзя заниматься без преподавателя, – скажет учитель, уперев руки в бока. Или: – Ты никогда ни с кем не подружишься, если будешь вот так торчать тут в одиночестве».
Патрик отодвигает штангу и садится. Но перед ним не учитель, а парнишка. Высокий и пухлый, с круглым гладким лицом. Непонятно, сколько ему лет: пятнадцать или все девятнадцать. На голове – ежик каштановых волос. Белая футболка заткнута в брюки цвета хаки, ботинки солдатские, на тыльной стороне ладони – татуировка в виде пули.
Он таращится на Гэмбла большими серыми с поволокой глазами. И молчит. Тренируясь, Патрик думал о той девчонке: что заставило ее придвинуться? Ничего подобного с ним раньше не приключалось. А может, ничего и не было? Может, ему все лишь померещилось? Что он скажет ей, когда увидит? А теперь все его сумбурные, но приятные размышления прервал этот скинхед с вытаращенными глазами.
Чего от него ждать? Полезет в драку? Вряд ли. Для драки нужны зрители. Она подпитывается энергией толпы. А они здесь одни, если, конечно, не считать бесчисленные отражения в зеркалах. Ну так что же? Патрику надоело меряться взглядами, он встает и надевает на штангу дополнительные диски, еще двадцать фунтов. И, не выдержав, спрашивает скинхеда:
– Слушай, парень, что-то не так? Какие-то проблемы?
– Нет, что ты, Патрик, все так. Абсолютно никаких проблем. – Голос у парнишки на удивление ясный и четкий. Как у диктора на радио. Взрослый голос.
– В чем тогда дело?
Выясняется, что парня зовут Макс. Он хочет, чтобы Патрик познакомился с его друзьями.