Со-о-оня-а-а!
Будто выброшенная из транса в реальность, я испуганно подняла голову. Далеко от берега Себ и его друг Марк, оба в мокрых, прилипших к телу трусах, балансировали на краешке борта старой затопленной баржи и махали мне. Марк сильно толкнул Себа.
– Эй, Соня! Помоги! – кричал Себ.
Он молотил руками, симулировал ужас, барахтался и уходил с головой под воду. Марк корчился от смеха. Но когда Себ через какое-то время не появился на поверхности, друг нырнул за ним. Оба исчезли в мутно-коричневой глубине, такой грязной, что в ней едва отражалось солнце. Прошли секунды. Минуты. Никто не взбаламутил непроницаемую для света поверхность. У меня бешено заколотилось сердце, во рту пересохло, мороженое прилипло к языку. И тут – всплеск. Голова. Марк. Вылез на баржу и скрылся за ее носовой частью. А Себ так и не появился. Я шагнула в воду, вглядываясь в неподвижную реку. Верфи вниз по течению, возле Блэкуолла, казались размытыми и даже колыхались в жарком мареве. Все вокруг затихло. Пролетел мимо катер, оставив за собой волны. Те поспешили ко мне, облизали икры – и вновь все стихло. Душа ушла в пятки. Дыхание сперло. Мир рухнул. И наконец… Плюх!
Себ возник в нескольких футах от меня, облепленный грязной, воняющей мазутом тиной. Пошатываясь, приблизился, схватил за руку и потянул к себе. Я сопротивлялась недолго. Уронила остатки фруктового льда, впилась ногтями в плечи парня. Он засмеялся. Попыталась ударить – бесполезно: он был намного сильнее. Вот вода уже дошла мне до бедер, платье прилипло к телу. Себ опять потянул к себе, и я потеряла равновесие. Холодная влага – облегчение после жары. Я бросилась к юноше, яростно молотя по воде.
– У-у-у, трусиха Соня! – дразнил он, пятясь.
Марк присоединился к нам. Мальчишки забрались мне на спину, шутливо попытались утопить. Себ схватил меня за ноги. Я выскользнула, постаралась сцапать их за волосы, промахнулась, крепко ударила Марка по руке. Тот взвыл и отпустил меня, и, едва мое лицо оказалось над водой, легкие тотчас наполнились вонючим воздухом. В холодной мутной реке платье липло к телу. Сильные руки Себа сжимали мои лодыжки. Солнце яростно припекало наши головы.
– Время пить пиво! – крикнул Себ.
Парень отпустил меня, и друзья наперегонки поплыли кролем, но не к берегу, а к баржам. Я пустилась следом, изо всех сил стараясь не наглотаться воды. Рассказывали, в реке есть яды, которые могут парализовать. Влага казалась густой и липнущей к коже, а ее зловонная поверхность – непроглядной. «В ней, как в проявителе, можно делать фотографии», – мрачно шутили люди. Настоящий химический бульон, а не вода. Ноги легко касались разных вещей. Щекотка – пластиковый пакет, легкий толчок – что-то большое и скользкое. Я старалась не фантазировать о том, что еще может тронуть меня, лизнуть… или даже съесть.
Посередине русла прошел речной трамвайчик; пассажиры весело махали нам. На другом берегу за клубами густого серого пара прятались верфи Собачьего острова. Я попыталась, как мальчишки, подтянуться, влезая на баржу, но не удержалась и соскользнула