стечение обстоятельств, – заговорил наконец Брикс. – Давайте согласимся с этим и подумаем, что делать дальше. По крайней мере, у нас есть подозреваемый.
Кёниг фыркнул:
– Ничего у вас нет. У Кодмани алиби, и так как мы следили за ним, то можем подтвердить его слова. Даже если бы алиби не было… Кодмани всего лишь смутьян, у него не хватило бы духа убить человека. Он пешка в чьих-то руках, идиот, которого они использовали…
– Он должен что-то знать, – сказала Лунд. – У вас есть другие версии?
Кёниг снял очки без оправы, повертел их в руках.
– Мы ведем расследование. А вас я попрошу сосредоточиться на Кодмани и его сподвижниках, если таковые имеются. – Очки вернулись на переносицу. Холодные серые глаза остановились на Бриксе. – Мы договорились?
За окном, выходящим в коридор, двигались фигуры: охранники из прилегающего корпуса с камерами предварительного задержания вели Кодмани в комнату для допросов.
– Хорошо, – сказал Кёниг, не дожидаясь ответа. – Пойдемте посмотрим, что он будет говорить. – Он бросил взгляд на Странге, потом на Лунд. – И вы тоже.
В кабинете Томаса Бука подали завтрак. Биргитта Аггер и Эрлинг Краббе сидели за столом перед блюдами с выпечкой и кофейными чашками. Бук ходил по комнате, вводя их в курс последних событий. Плоуг вел протокол.
– Что с тем человеком, которого они арестовали? – спросила Аггер.
– Пока ничего, – ответил Бук, – на все требуется время. Сегодня утром его будут допрашивать. Давайте оставим полиции и службе безопасности выполнять их работу, а сами сконцентрируемся на наших проблемах. – Он сел за стол, показал им газету: на первой странице был напечатан кадр из видеоролика – окровавленное лицо Анны Драгсхольм. – Мы должны заявить о нашем единстве во взглядах на антитеррористический закон. Общество ждет нашей реакции, как ждут ее и те жестокие выродки, которые стоят за этими убийствами. Ответ и для тех, и для других у нас один: мы тверды. Мы непоколебимы. Дания – открытая, демократическая страна. Мы будем защищать наши границы, удвоим меры безопасности. Но мы не изменим наши убеждения.
Аггер состроила недовольную гримасу:
– Оставьте эти речи для журналистов. Прежде всего мне непонятно, почему действия террористов стали для нас неожиданностью.
– Полиция была уверена, что та женщина погибла от рук мужа, – заговорил Карстен Плоуг. – Мы никак не могли знать, что ее смерть связана с террористами.
Ее эти слова не убедили.
– У нас есть служба безопасности. Она создана специально для таких ситуаций. Может, они еще что-то упустили, а мы не в курсе?
– Нет, – сказал Бук. – Мы должны быть заодно. Если позволим им разъединить нас…
– А я предупреждал, что это произойдет! – воскликнул Краббе. – Вы впустили сюда этих людей, позволили им делать все, что им заблагорассудится, и плевать на наш образ жизни…
Бук тяжело вздохнул:
– Мы собрались, чтобы обсудить законопроект, а не ход уголовного расследования.
– Два человека погибли, Бук. Один фундаменталист задержан. Можете не