кровавый был прекрасен,
По каплям кровь из ран стекала,
Труд палачей бывал напрасен.
Она вины своей не знала.
В её глазах являлся ужас
У палачей серели лица –
И после пыток снова стужа,
Всё те же цепи и темница.
Сбегались крысы, как обычно,
Делили хлеб, лакали воду –
Она смотрела непривычно,
Как будто крыс не знала сроду.
Гремели цепи. Ныли раны.
Казалась правда наказаньем –
И были крысы постоянно
Ей роковым напоминаньем.
Уже давно изнемогая,
Она погибнуть не хотела.
Себя на гибель обрекая,
Любила мучимое тело.
Ей были святы остальные,
Кто дал ей первые уроки –
Они покончили земные
Судьбой означенные сроки.
Не забываем час расстрела,
Когда у ям они стояли –
Мишень живая – для прицела
Людей – которым приказали.
И только молодость спасает,
Она предвестница свободы,
Когда закованный считает
Воображаемые годы.
Я не могу…слабеют силы…
Ужели в чём…я виновата…
Спаси из каменной могилы
Где мы встречалися когда-то.
Я слушал речи пламенея,
Мне сны всего дороже в мире
И никогда не сожалея
Я забывал про пять в четыре.
1932 январь
«Учись владеть противогазом…»
Учись владеть противогазом.
Близка всемирная война,
Не отпечатанным приказом
Тебе со стен грозит она.
Уж над кровавыми полями
Восходит пламенное солнце
Карать бунтующий Китай,
Победоносные японцы,
Грозят упорными боями,
Кричат пронзительно: – «Бонзай».
Бери винтовку! Надоела
Разоружительная ложь
Всемирная война назрела
И ждать начала невтерпёж.
Пусть угнетённые успели
Себя склонить для мятежа;
Крича о новом переделе
И о войне для грабежа.
А если бестолочь видна,
Сомнения покончи разом,
Когда со стен грозит война
Не отпечатанным приказом.
1932 февраль
Противувоенное
Амамеу гарку:
– Эрихон
Тирибули
ибикули журабель.
Ий громаздо
ниппо токухон
Ау хино
индо сверибель.
– Мирипуси!
Хау дзицу бай
Бау бум
и драхма
дыр
бур
згар!
1932
«Солнца красный лучик…»
Солнца красный лучик
Заглянул в окно.
Дня такого тёплого
Не было давно.
Вижу ребятишки
Возятся в снегу,
Я сидеть за книгами,
Больше не могу.
Выбегу на улицу,
Радуясь весне –
Солнца