устроить десятитысячный по счету скандал, с другой, Эмма понимала его бессмысленность. Очередное столкновение мировоззрений лишь заставит ее потерять время.
Девушка мужественно противостояла искушению.
– Я отношусь, мама.
– Хорошо… Знаешь, когда замуж выдавали меня, я два дня перед свадьбой рыдала в подушку.
– Два? И слез хватило?
– Перед этим я выпила много воды.
– Хм…
Ластинда взирала на дочь с любовью, словно заранее укоряя ее за побег.
– Мама, обещаю, эти три дня я проведу в уединении, размышлениях и, если надо, раскаянии. – Чтобы произнести эту очевидную ложь, принцессе пришлось набрать побольше воздуха. – С играми покончено.
– Рада, – кивнула королева.
Мать и дочь обнялись. Эмма надеялась, что Ластинда не заметит ее пылающих ярким рубиновым светом ушей.
Но королева, кажется, поддалась очарованию лжи.
– Я пойду, а то голова разболелась, – пробормотала принцесса, готовая провалиться сквозь пол.
Они расстались. Эмма шла по коридору, борясь с искушением задать стрекача, но боялась, что Ластинда наблюдает за ней. Так, с колом в спине, делая неторопливые шаги, обливаясь потом, принцесса вошла в свою спальню и закрыла дверь. Там она сделала несколько прыжков, сопровождаемых гримасами, – надо было дать волю скопившемуся напряжению – и несколько раз стукнула себя ладонью по лбу. Это же надо играть настолько бездарно! Только совсем уж идиот поверил бы в искренность ее слов, и беда в том, что Ластинда к числу идиоток никогда не относилась.
Принцесса приказала себе успокоиться. У нее есть часа два, чтобы еще раз обдумать все пункты плана…
…Спустя два часа Эмма, настроенная вполне решительно, выглянула из окна, в сотый раз проверяя, не стащил ли кто-нибудь ее приставную лестницу. Лестница была на месте.
Баламут вскочил на подоконник и уставился на хозяйку. Эмма подхватила его на руки, прижала к себе:
– А тебе, дурачок, придется остаться. Не могу я взять тебя с собой. Кто знает, какие опасности меня ждут.
Кот недоверчиво повел ушами.
– Ты ведь все понимаешь, дружок, – прошептала Эмма, – прости…
Все было готово. Сумерки, до того ленившиеся выполнять свои обязанности, становились все гуще.
Принцесса взобралась на подоконник, огляделась, прислушалась. Одна. Сад внизу тих, как бывает только летним вечером. Комары, вылезшие из темных сырых мест, готовились к трапезе, учуяв близость человеческой крови. До сих пор не переодевшаяся в новое платье (вдруг ее все же кто-нибудь увидит?) Эмма спустилась по приставной лестнице и засунула ее в растущие под окном кусты. В саду было почти темно. Солнце село.
Принцесса перекинула торбу через плечо и трусцой побежала в сторону конюшни. Самое сложное было увести лошадь, не попавшись на глаза конюхам. Обычно все время они проводили на рабочем месте, за исключением среды, когда вместе с трубочистами и истопниками играли в петанк. Сегодня и была среда. Эмма просто не имела права не воспользоваться этим. Добежав до длинного каменного