Алан Брэдли

Копченая селедка без горчицы. О, я от призраков больна (сборник)


Скачать книгу

отвела взгляд в сторону.

      – Я… прости, я не могу сказать тебе.

      – Я никому не скажу, обещаю.

      – Нет, все равно. Я не должна.

      – Что ж, ладно, – объявила я. – Не надо. На самом деле я запрещаю тебе рассказывать мне.

      – Флавия…

      – Нет, – сказала я совершенно серьезно. – Я не хочу знать. Давай поговорим о чем-нибудь другом.

      Я знала, что если выжду, то, что скрывает Порслин, выскочит из нее, как свиной фарш из мясорубки миссис Мюллет.

      Это сравнение напомнило мне о том, что я не ела целую вечность.

      – Ты голодна? – спросила я.

      – Ужасно. Ты, наверное, слышишь, как у меня урчит в животе.

      Я не слышала, но притворилась, что слышу, и благоразумно кивнула.

      – Оставайся здесь. Я принесу что-нибудь из кухни.

      Десять минут спустя я вернулась с миской продуктов, похищенных из кладовой.

      – Иди за мной, – сказала я. – В следующую дверь.

      Порслин, широко распахнув глаза, осматривалась, когда мы вошли в химическую лабораторию.

      – Что это за место? Нам можно здесь находиться?

      – Конечно, можно, – сказала я ей. – Здесь я провожу эксперименты.

      – Волшебные? – спросила она, рассматривая мензурки и пробирки.

      – Да, – ответила я, – волшебные. Теперь возьми вот это…

      Она подпрыгнула при звуке вспыхнувшей бунзеновской горелки, когда я поднесла к ней спичку.

      – Держи их над огнем, – сказала я, протягивая ей пару сосисок и никелированные зажимы для мензурок. – Но не слишком близко, тут очень горячо.

      Я разбила шесть яиц в боросиликатную испаряющую емкость и помешала стеклянной палочкой над второй горелкой. Почти сразу же лаборатория наполнилась вызывающими слюнотечение запахами.

      – Теперь тосты, – сказала я. – Можно делать по два за раз. Воспользуйся зажимами. Поджарь с одной стороны, потом переверни.

      Из необходимости я стала довольно опытным лабораторным поваром. Однажды, совсем недавно, когда отец приговорил меня к домашнему аресту в моей комнате, я даже умудрилась приготовить себе «Пятнистый Дик»[27], сварив на пару почечное сало из кладовой в колбе Эрленмейера с широким горлышком. И поскольку вода кипит при 212 градусах по Фаренгейту, в то время как нейлон не плавится, пока его не нагреешь до 417[28] градусов, я подтвердила свою теорию, что из драгоценного чулка Фели получится отличная форма для пудинга.

      Если и есть что-то более вкусное, чем сосиска, поджаренная на открытой бунзеновской горелке, я не могу себе представить, что это. Разве что чувство свободы, возникающее, когда ешь ее прямо руками, капая жиром куда попало. Порслин и я набросились на еду, как каннибалы после длительной миссионерской голодовки, и вскоре не осталось ничего, кроме крошек.

      Когда в стеклянной мензурке закипела вода на две чашки чая, я взяла с полки, где он хранился в алфавитном порядке, между мышьяком и цианидом, аптечную банку с этикеткой «Камелия китайская».

      – Не беспокойся, – сказала я. – Это просто чай