или, вернее сказать, обезлюдевшим.
Та линия к востоку вдоль тридцать седьмой параллели, по которой двигался отряд, часто проходила мимо небольших озер то с пресной, то с солоноватой водой или пересекала эти озера. У воды порхали под сенью кустов проворные корольки и пели веселые жаворонки; тут же мелькали тангары – соперники колибри по разноцветному блестящему оперению. Все эти красивые птицы весело хлопали крыльями, не обращая внимания на скворцов с их красными погонами и красной грудью, расхаживавших по откосам дороги, точно солдаты на военном параде. На колючих кустах раскачивались, как гамак креолки, подвижные гнезда птиц, носящих название «аннубис», а по берегам озер, распуская по ветру огнецветные крылья, бродили целыми стаями великолепные фламинго. Здесь же виднелись их гнезда, тысячами расположенные близко друг от друга, имевшие форму усеченного конуса примерно в фут вышиной и образовавшие что-то похожее на городок.
Приближение всадников не очень встревожило фламинго, и это не понравилось ученому Паганелю.
– Мне давно хотелось увидеть, как летают фламинго, – сказал он майору.
– Вот и прекрасно! – отозвался майор.
– И, конечно, раз представляется случай, я им воспользуюсь.
– Пользуйтесь им, Паганель!
– Так пойдемте со мной, майор, и ты тоже, Роберт. Мне нужны свидетели.
И Паганель, пропустив вперед большинство своих спутников, направился в сопровождении майора и Роберта к стае краснокрылых. Приблизившись к ним на расстояние выстрела, географ выпалил из ружья холостым зарядом – он не был способен пролить напрасно даже и птичью кровь, – после чего фламинго, словно сговорившись, все сразу поднялись и улетели. Паганель внимательно следил за ними сквозь очки.
– Ну что, вы видели, как они летают? – спросил он майора, когда стая исчезла из виду.
– Конечно, видел, – ответил Мак-Наббс. – Только слепой не увидел бы этого.
– Скажите, похож ли летящий фламинго на оперенную стрелу?
– Ничуть не похож.
– Ни малейшего сходства, – прибавил Роберт.
– Я был в этом уверен, – с довольным видом заявил ученый. – А вот представьте, что мой знаменитый соотечественник Шатобриан, допустил, однако, это неточное сравнение фламинго со стрелой. Запомни, Роберт: сравнение – самая рискованная из всех известных мне риторических фигур. Бойся сравнений всю свою жизнь и прибегай к ним лишь в самых крайних случаях.
– Итак, вы довольны вашим экспериментом? – спросил майор.
– Чрезвычайно.
– И я тоже. Но теперь давайте поторопим лошадей: по милости вашего знаменитого Шатобриана мы отстали на целую милю.
Подъезжая к своим спутникам, Паганель увидел, что Гленарван ведет какой-то оживленный разговор с индейцем, видимо плохо понимая его. Талькав то и дело останавливался, внимательно всматривался в горизонт, и каждый раз на его лице отражалось сильное удивление.
Гленарван,