Словом, думается мне, Квестинг вынашивает планы, как бы, избавившись от остальных прихлебателей и дармоедов, оставить ее здесь.
– Господи, как это низко! – не выдержал Дайкон. – Просто омерзительно!
– Вы правы, мистер Белл. Да и юный Сим того же мнения. Он уже все продумал. Квестинг прикинется благодетелем и предложит позаботиться о стариках, если только мисс Барбара согласится на его условия. Ха! История старая как мир. Закладная на дом и все такое. Злодей преследует юную деву. Остается только избавиться от юнца, и, как мы говорим во «Сне»[11], сэр, дело в шляпе. Эх, люблю я наши старые постановки!
– Что-то ты стал болтлив на старости лет, – усмехнулся Гаунт.
– Вы правы, сэр. Но вы уж меня простите. После общения с юным мистером Клэром во мне пробудился бунтарский дух. Я сказал, чтобы он не беспокоился за сестру. «Видно же, что она этого пердуна терпеть не может» – так я ему сказал, извиняюсь за выражение.
– Извиняю и разрешаю отчалить. Я хочу поработать.
– Благодарю, сэр, – чинно склонился Колли и вышел.
Вероятно, он был бы весьма польщен, узнав, насколько оправдаются его предположения насчет Барбары. В тот же самый вечер, в четверг, за девять дней до предстоящего концерта у маори, Квестинг решил, что настала пора решительных действий. Он выбрал момент, когда Барбара, набросив поверх старенького купальника макинтош, отправилась поплавать в теплом озере. Миссис Клэр родила Барбару довольно поздно и потому воспитывала дочь в викторианских традициях. Сама она выросла в эпоху, когда женщины окунались в море едва ли не в рыцарских доспехах, поэтому мысль о том, что Барбара, сбросив тяжелое одеяние, останется в одном лишь купальном костюме (самом закрытом, длинном и консервативном, который только удалось отыскать в Гарпуне), приводила ее в ужас. Лишь однажды Барбара попыталась хоть как-то изменить эту традицию. Вдохновившись фотоснимками из какого-то довоенного журнала, на которых были изображены полуобнаженные красотки на пляже в Лидо, она принялась мечтать о загаре и о том, как неспешно и даже обольстительно прогуляется к озеру без уродливого макинтоша. Она взяла и показала журналы матери. При виде лоснящихся нагих тел, ярко накрашенных губ и размалеванных глаз миссис Клэр сперва побледнела, потом побагровела.
– Да, такое случается, – пробормотала она, с трудом подбирая слова. – Конечно, будь это приличные девушки, фотографу никогда не удалось бы уговорить их сняться в таком виде, но ты ведь у нас хорошо воспитана и не станешь им уподобляться.
– Но, мамочка…
– Барбара, – строго оборвала дочь миссис Клэр тоном, зарезервированным для таких особых случаев, – когда-нибудь ты поймешь, что не все в нашем мире равны и есть в нем люди, которые живут по своим, только для них писанным законам. Люди эти, как правило, очень богатые, и нам никогда не удастся встать с ними вровень.
Она чмокнула дочь в щеку, а Барбара с тех пор не вылезала из макинтоша.
В тот же день, о котором идет речь, мистер Квестинг, не желая светиться возле дома, заранее отправился