Ма Лян, нарисуй большой красный фонарь, которому не страшен ветер!
– Хорошо.
Ма Лян принялся рисовать и вдруг почувствовал, что кисть стала очень тяжелой. Однако он решил, что будет рисовать, какой бы тяжелой она ни была. Ма Лян учился рисовать каждый день и за это время натренировал плечи и запястья. Теперь же он старался не обращать внимания на вес кисти, высоко поднял ее и на стене у околицы в несколько мазков нарисовал большой красный фонарь. И как только Ма Лян его закончил – фонарь стал настоящим и засиял.
– Ай да кисть! Что ни нарисует, все превращается в настоящее!
– Кисть-то волшебная!
– И впрямь волшебная!
Фонарь повесили высоко над околицей. Он светился красным светом, и красным было все вокруг – и лица, и одежда. Внутри фонаря потрескивал огонек красной свечи. Порывы ночного ветра раскачивали фонарь, но не могли потушить свечу, и красный свет по-прежнему ярко освещал деревенских.
Ма Лян радостно поднял над головой кисть и пробежал вокруг толпы:
– Это настоящая волшебная кисть!
Все радовались и поздравляли друг друга:
– Как же хорошо, что теперь у нас есть волшебная кисть!
Кто-то предположил, что тот старец – бессмертный даос и что мечта Ма Ляна о кисти растрогала его.
По просьбе соседей юноша описал, как выглядел старик. Тогда его попросили рассказать во всех подробностях, ничего не упуская, что именно сказал старец. Ма Лян рассказал, и все сошлись на том, что бессмертный с седой бородой наверняка был духом кисти, иначе откуда бы у него взялась волшебная кисть?
Сжимая в руках обретенную драгоценность, Ма Лян вдруг вспомнил, с каким трудом она ему досталась. Вспомнил все невзгоды, и в груди у него защемило, в носу защипало – и он заплакал навзрыд. Деревенские поняли, что творилось в душе у Ма Ляна, и, глядя на него, тоже пустили слезу. Лужайку у околицы наполнили всхлипывания…
Глава 10
Весна посреди осени
Дети удивленно спрашивали взрослых:
– У нас ведь есть волшебная кисть, почему вы плачете? Ведь надо радоваться!
Тогда взрослые утерли слезы.
– И то правда! Мы очень рады, очень, нужно это хорошенько отпраздновать.
Один из детей потянул Ма Ляна за руку и попросил:
– Братец Ма Лян, нашего петуха недавно унес хорек, нарисуй нам нового, хорошо?
– Хорошо, – весело отозвался Ма Лян. – Сейчас попробую!
Он нарисовал на стене большого петуха с яркокрасным гребешком в золотистом оперении и с темнозеленым хвостом. Ожившая птица слетела со стены!
Хлопая крыльями, петух взлетел на каменный мост и, вытянув шею, заголосил:
– Ку-ка-ре-кууу!
Услышав крик нарисованного петуха, деревенские петухи испугались, что проспали рассвет, и наперебой закричали:
– Ку-ка-ре-кууу!
– Ку-ка-ре-кууу!
– Ку-ка-ре-кууу!
Даже солнце, спавшее за восточными горами, пробудилось и, немного помешкав, бросилось будить утреннюю зарю, чтобы та скорее засияла.
Не успело еще солнце полностью открыть глаза и разлить