.

девушку. Полинялую молодку с чёрными глазами, кривой ухмылкой губ и сильным запахом крепкого пива.

      – Ох-уехала… – усмехнулась она на подвижку пассажирского сиденья.

      – Тут всё катается. Знаешь, есть песня: «…Профессор в шубе на меху, и два студента на верху, на инженере – инженер, и вся компания на мне, а я на собственной жене… И все катаются вперед и взад»?..

      Пассажирка неожиданно заразительно хохотнула.

      – В Тесь подвезёте?

      – Хоть в… Кацапетовку.

      – Только у меня с оплатой туго.

      – Что так?

      – Да вот такая жизнь…

      – А именно?

      – Из десяти штук вся жизнь. Четыре штуки за съёмную, четыре на питание…

      – А ежели работу сменить?

      – Шило на мыло?

      – А муж… парень?

      – Да есть такая штука, только…

      – Значит, уже не десять штук?

      – В шиномонтажке работает. Сейчас все на зиму переобуваются, снежок вон пошёл. Принёс, дал четыре штуки. Я в магазин… А в итоге давай меня же трясти: «Я давал четыре штуки? Давал! Куда впарила?» А есть-то икру любит, балыки да буженину… да выпить.

      – И?..

      – Да жалко его. Инвалид он. Взяли новую машину и – въехали. У меня нога пополам, а у него – колено… вдребезги. Очнулся без ноги. Как сам говорит – по самые яйца. Жить не хотел. Сейчас протез. Напрыгается в шиномонтажке, а ночью на мне отыгрывается.

      – Детей нет?

      – Нет.

      – И заводить не будешь?

      – С ним – нет.

      – …протез мешает?

      – Сначала один сделали. Вроде удачно. Даже не видно было при ходьбе. А всё равно износился. Другой сделали. Да с такой работой где ж он выдержит?

      – …протез?

      – Муж…

      – Пьёт?

      – А то.

      – У него родители есть?

      – Мама. С болезнью Альцгеймера. А после нашей аварии вообще плохо ей стало.

      – А у тебя родители есть?

      – Нет.

      – Уже лучше.

      – Почему?

      – Нет родителей – нет и ответственности за них.

      – Да лучше бы была… Я бы к ним каждый день бегала. А сейчас куда?

      – Кстати, а сейчас куда?

      – К сестре. Пива выпила, звоню ей: «В баню хочу! Чешусь вся… Шрам, откуда крылья росли, замарался…». Она говорит, автобус уже ушёл. Ничего, говорю, кто-нибудь подвезёт, если крылья зарубцевались.

      – Вот уже и дядька подкатил.

      – …ага, спасибо вам.

      У мостика Матрёныч высадил эту печаль, помноженную на безысходность. Чем ей помочь? Где, черт возьми, может скрываться счастливый исход сказок про золушек да иванов-дурачков, невостребованных царствами и царями? Да ни где.

      – Совет хочешь?

      – …Спасибо, что подвезли.

      Сага про отпайки

      Стояла глубокая осень. Выпал снег и обратил чёрное в белое, а мрачное в просветлённое. Словом, осень – в зиму. Матрёныч брел по насту укатанной улицы на смену – сторожить. Дышалось удивительно легко. Оттого и душа