имена все красивые. Весь мир носит их, все славные сыны и прекрасные дочери всех великих народов. И мы, эсты, тоже. Умный человек во всем следует примеру других умных людей, а не трюхает бестолково, как вырвавшийся из хлева поросенок.
Йоханнес еще раз потрепал нас по щеке и отправил восвояси.
– Ступайте домой и поговорите со своими родителями. И возвращайтесь. Всем эстам следует выйти из мрака лесов, на солнечный свет и ветры поднебесные, ибо ветры эти несут нам мудрость далеких земель. Я староста этой деревни, я жду вас. И Магдалена тоже вас ждет, неплохо было бы вам играть вместе, а по воскресеньям ходить в церковь молиться Богу. До свидания, ребята! Да хранит вас Господь!
Заметно было, что Пяртеля гнетет что-то, он несколько раз открывал было рот, но голос подать не решился. Наконец, когда мы уже действительно собрались уходить, он не утерпел:
– Дяденька, а что это за палка такая у вас, вся в шипах?
– Это грабли! – с улыбкой ответил Йоханнес. – Вот переселишься в деревню, и будут у тебя такие же.
Физиономия Пяртеля расплылась в широкой улыбке. Мы помчались в лес.
Какое-то время мы бежали вместе, затем каждый припустил в сторону своего дома. Я ворвался в нашу хижину, словно кто-то гнался за мной по пятам, в твердой уверенности, что я сейчас же растолкую маме, насколько интереснее жить в деревне, чем в лесу.
Мамы дома не оказалось. И Сальме тоже. Один только дядя Вотеле сидел в углу, расправляясь с куском вяленого мяса.
– Что с тобой стряслось? У тебя лицо прямо горит.
– Я в деревне был! – выпалил я и, запинаясь и временами теряя от возбуждения голос, захлебываясь, рассказал ему обо всём, что я повидал в доме Йоханнеса.
На дядю Вотеле эти чудеса не произвели никакого впечатления, хотя я даже нарисовал углем на стене грабли.
– Да видал я эти грабли, – сказал он. – Нам с ними тут делать нечего.
Его слова показались мне невероятной дикостью. Как так? Раз уж изобретена такая замечательно интересная штуковина как грабли, то непременно надо ее к чему-то приспособить! Отец Магдалены Йоханнес ведь пользуется ими!
– Ему грабли, наверное, и вправду нужны, граблями можно сено сгребать, – сказал дядя Вотеле. – Сено им требуется, чтобы их скотина зимой с голоду не подохла. А мы такой заботы не знаем, наши лоси да косули сами зимой обходятся, сами себе в лесу пропитание находят. А у деревенских скотина зимой не гуляет, боится холода, и к тому же она такая глупая, может в лесу заблудиться, так что хозяевам ее и не найти будет. Они же не знают заветных змеиных заклятий, которыми можно созвать всю живность. Поэтому зиму напролет держат свою скотину взаперти и кормят ее собранным с большим трудом летним сеном. Вот оттого-то деревенским и нужны эти дурацкие грабли, а мы прекрасно и без них обходимся.
– Ну а прялка! – не унимался я. Прялка, по правде говоря, произвела на меня огромное впечатление. Все эти колесики и приводы, и прочие жужжащие штуковины были, на мой взгляд, настолько восхитительны, что описать их словами