уходила. Она ещё на несколько дней останется слабым отголоском, а потом и вовсе пройдёт. Это лучше больниц. Операции там безболезненные. Но потом замучаешься уколы делать.
Хорошо, если есть проверенные ведьмы. Но их так мало. Всё больше шарлатанок и мошенниц. Потомственные, степеней и ступеней разных. Раньше был один институт колдовства и никто не сомневался в его выпускниках. Теперь же десятки, если не сотни. Академии, колледжи, университеты. Чего только нет. А выпускники шалфей от шафрана не отличат.
– Мужского ничего не нашла. – Даная вернулась с голубой кофтой. – Но есть у меня вот такая. Она, конечно, к твоим глазам не очень подходит. Если тебя это вообще волнует.
Меня не волновало. Подумаешь, женская. Наготу прикрыть можно и пальмовыми листьями. Разве можно уязвить аборигена далёких островов этим? Сказать ему: «Вы сегодня одели женские листья». Абориген не поймёт. Просто смерит спросившего непонимающим взглядом и, не ответив, побежит по своим делам. Главное, чтобы движений не сковывало. А мода – просто добровольное ограничение. Как и любой стереотип.
Я оделся и прошёл на кухню. В маленьком квадратике с трудом размещался стол, плита и холодильник. Свет включать не требовалось. Фонарь справлялся лучше. Он наполнял Зешей комнату, доставая до самых потаённых уголков. Таким ощутимым, живым. Он, казалось, мог говорить, стоило только прислушаться.
Водитель сидел за столом, увлёкшись телефоном. Когда я появился в двери, он посмотрел на мой вид и с трудом подавил смех. Ну и пусть. Даже если бы рассмеялся, я не обиделся бы. Он сегодня заслужил.
– Иван Петрович, как вы? – спросил он, поднимаясь.
Я сел.
– Дырок во мне лишних больше нет. С этим можешь поздравить. Теперь надо чай попить. Стаканов десять.
Водитель поспешил ставить чайник на огонь. И Даная вошла с первыми пузырьками.
– Уже закипает? Очень хорошо.
Она извлекла из-под стола ещё один табурет и села, перекрыв выход.
– Значит говоришь не в притоне тебя ранили? Странно. Я этого не видела.
– Может не обязательно видеть всё?
– Про всех – не обязательно. Но ты не все. Ты был у меня как на ладони. Я видела каждый твой шаг до самой смерти.
– Ты не говорила никогда, что видела мою смерть. – перебил я её. Слишком это важная часть, чтобы говорить о ней вскользь.
– А зачем?
– Как это зачем? Предупредить. Может получиться исправить что-то.
– Ветров. Ну какой ты иногда дурак бываешь. Смерть не обманешь. Я столько раз пробовала и ни разу не получилось. Будущее, как оказалось, такое же неминуемое, как и прошлое. Знаешь такую поговорку «Что было – то было»? Ну вот «Что будет – то будет» так же верно.
Чайник закипел. Даная встала, расставила три чашки. Протиснулась между водителем и холодильником. На секунду замерла. Лукаво глянула на него. Зажатого, вытянувшегося в струну, с волосами, горящими светом фонаря. «Так-так» прошептала еле слышно. Но опомнилась и потянулась за чайником.
Аромат чая с бергамотом