мехом, в котором я узнал шкуру огнеплюя. Видимо, Шрам и раньше сталкивался с ними.
– Отвези их к лекарю, пусть накормит скорнией. И Зеленому на сегодня хватит, иначе он пол-леса к нам стянет, – с ног до головы покрытый брызгами крови подошел Добряк, но сейчас его прозвище казалось скорее насмешкой. Он был поистине страшен, и впервые за время нашего знакомства его голос полностью сочетался с выражением его лица.
– Хозяин, откуда такая стая? Мы ж всего на два дня только отъехали от города, – спросил парень с дисками, закидывая парализованного Шрама на мою Пинь.
– Неважно. То ли Зеленый им так глянулся, то ли их в этом году многовато народилось.
– А ведь на караван ни одна обезьяна не напала.
– Хватит болтать! Вези их.
– А если они снова…
– Глаза разуй! Тут не меньше двух сотен полегло. Откуда еще возьмутся?
Парень с дисками согласно хмыкнул, взял наших лупоглазов за поводья и поехал назад к каравану.
Второй раз за день я очутился в фургоне торговцев, и снова Байсо поил меня водой, помогая проглотить сухие горькие семена, с виду больше похожие на овечьи катышки.
Мальчик состроил серьезную мину и сказал:
– Шен, ты должен отказаться от авангарда. Я скажу Джин Фу, что не приму его в качестве учителя, если он не переведет тебя в караван.
Я сглотнул горькую от семян слюну и выпалил:
– Нет, Байсо! Даже не смей. Это всего лишь временный паралич.
– Это всего лишь ожог. Всего лишь паралич. Всего лишь отрубленная рука. А это всего лишь смерть! – закричал Байсо, не обращая внимания на прочих людей в фургоне. Впрочем, торговцы делали вид, что не слышат наш разговор. – Ты что, не понимаешь, что можешь умереть?
– Байсо, успокойся! Конечно, понимаю. Я должен был умереть еще тогда, при первой нашей встрече, мог быть насажен на рог ешу, мог умереть утыканный стрелами Змея, мог погибнуть от молний мехохвоста. Да даже тут, в караване, один человек чуть не умер от огнеплюя.
Тебя взяли в ученики из-за твоего ума и языка, а ведь жизнь торговцев ненамного легче и безопаснее. Они также рискуют собой, ведя караваны. Неужели ты откажешься разговаривать только из-за того, что прочие части твоего тела не оценили? Единственное, что есть ценное у меня, – это защитный массив, и ты предлагаешь мне отказаться играть свою роль?
Ты видел Шрама? Он пострадал еще сильнее, стоя рядом со мной, потому что не хотел пользоваться моей защитой. А знаешь, что это значит? Что я слаб! Слаб для этого каравана. Слаб для этой работы! Меня не стоило брать в караван.
– Стоило, – сказал Джин Фу, входя в фургон. Как в прошлый раз, сначала торговец оценил степень угрозы каравану и лишь потом вернулся. – Просто мы не ожидали такого эффекта. Каков твой реальный талант, мальчик? Лекарь сразу сказал, что он у тебя низковат. Печать на плече говорит о семнадцати единицах. А на самом деле?
Я заметил умоляющий взгляд Байсо. Он молчал при своем учителе, но было видно, что если бы мог, то заткнул