чувству с липким именем Амок.
* * *
Завершилась одиссея,
Эскапада, авантюра.
Возвращаемся в ненастье
После солнечного дня.
Как неопытная фея
Среди строгой профессуры,
Подарило Тахо счастье
И закрылося в дождях.
Утомительна толкучка
Межмашинной мешанины.
То изгваздается Додж,
А то умоется дождем.
Отвратительна тянучка
Серой мокнущей равнины.
Тахо в снежно-белом ложе
Спит свинцово-серым сном.
* * *
Горизонтальный дождь есть парадокс,
Вьявь ощутимый этою весной,
Когда поднявшись в горы высоко,
Шли налегке дорогою лесной
И вышли в пустоту. Туман летел стеной,
Рождая беспокойство. Или страх?
В белесой глухоте пути назад – домой
Не видно было даже в двух шагах.
И началось: почти мгновенно крап
Обычного дождя, что льет всегда с небес,
Сменил координаты, и нахрап
Лавины водяной погнал нас и понес.
Компресом ледяным одежда облегла
С той стороны, где дождь хлестал кнутом,
И бег безумный пара начала
Безумных перепуганных шутов.
Шутить нельзя с погодою в горах,
Потерян счет потерям дорогим.
А снова авантюрой день запах,
И шаг скучает в стенах городских.
* * *
Толкнуло что-то ночью. Я проснулась
И вижу ясно: в темноте вселенской
Звоночка «Повернуть прошу!» коснулась.
Дом бабушки моей. Пахнуло детством.
И время завертелось колесом,
И памяти неслася колесница,
И бабушки любимое лицо
Мне долго ночью продолжало сниться.
* * *
Нас предают. Наверное, слаба
Суть человека, соблазняемого бесом.
Страшно прозрение. Печальная судьба
Того, кто поддается гневу или мести.
Порывы ненависти душу рвут,
Безжалостно вцепляются когтями,
И в исступлении ты мечешься, и вдруг,
Сгорая, гибнешь под злоносными лучами.
Прости, забудь, – утихнет вчуже боль,
Умойся свежею водой прощенья,
Спаси себя от чернокрылых воль
И вырвись на свободу очищенья.
* * *
Земля изрыгнула гигантов,
Перенасыщена их плотью.
И вот редвуды – строй атлантов
Здесь держат небо днем и ночью.
А первозданных гор отроги
Для водопадов служат ложем,
И нитка тонкая дороги
Сюда вскарабкаться не может.
Лишь бродят люди муравьями —
Их путь проходит стороною —
Согнувшися под рюкзаками
С вещами, пищей и судьбою.
* * *
Вот инквизитор в камере пыточной
Жертву терзает одним непрестанно:
Капля за каплей вода тут сочится
Точно