небольшую дверь.
– Тут настоящих ксеносов нет, есть только охрана из роботов, я их перепрограммировал на полчаса, чтобы уйти, хватит. В город под зачистку не возвращайтесь. Лучше в глушь, на север, может, подольше проживете…
Снаружи диск выглядел непроницаемым, металлическим, совершенно бесшовным, как всегда. Дверь, пропустив беглецов, тут же бесследно исчезла.
– Пошли, что ли, – сказал Димка.
На дорогу они потратили несколько часов и под конец брели, едва переставляя ноги. Бессильная ненависть, которая мучила Димку, в эти последние сутки выветрилась, сменившись упрямством особого рода.
– Ты, Настя, до самого конца не ходи, – твердо и решительно сказал он, – Проводишь немного, а потом останешься. Я один.
– Ты не сможешь ее запустить.
– Смогу, мне дядя Сережа много чего рассказывал.
– Если выстрелишь – они тебя убьют.
– Не успеют, я шустрый.
– Может быть, Валентин и прав – не надо туда соваться.
– Валентин – псих. А соваться надо. В «Сириусе» тот самый Желтков, который всех спасет, наверное, и Полянов, может быть, даже дядя Сережа…
Пришла следующая ночь, и небо над ночным лесом стояло темно-темно синее, на грани черноты. Болотина сначала чавкала под ногами, потом сменилась толстым слоем мха, потом – короткой жесткой травой.
– Ну, все. Дальше за мной не ходи. Давай. Пока. Я вернусь, ты не сомневайся. Если сейчас тебя не найду – потом найду. Прогоним говнюков – все изменится.
Димка ушел навсегда, забрав карту и компас. Настя долго сидела возле еще одного большого и безжизненного муравейника. Она пыталась вспомнить все, что знала про Димку, но оказалось, что почти ничего. Она хотела пойти следом, но сразу потеряла направление.
Димке было семнадцать лет.
«Жить семнадцать лет – и все ради одного выстрела»
Она хотела заплакать и тем самым сбросить мучительное напряжение, но не смогла – глаза все равно оставались сухими. Ракетный залп она не столько увидела, сколько услышала и даже ощутила по дрогнувшей земле. Где-то там, в тридцати километрах к западу, сыпались ракеты, крошился бетон и плавился металл уничтоженного энергетического центра. Еще дальше, на северо-западе, из открывшихся капсул выходили, наверное, освободившиеся люди.
Настя затаила дыхание и отметила время по святящимся стрелкам часов. Три минуты прошли в молчании. Она уже почти поверила, что ответного удара не будет, когда в той стороне, в которую ушел Димка, всколыхнулась и дрогнула земля.
Дул горячий ветер, тряслась земля, несколько сломанных деревьев рухнуло поблизости.
…К тому месту, где навсегда исчез Димка, она пробиралась через завалы переломанных и искрошившихся в щепки стволов. От них остро и очень по-живому пахло смолой. В эпицентре ответного удара не оказалось ни крови, ни искореженного металла. Там не оказалось вообще ничего. Настя уже собиралась уходить, когда заметила димкин брелок в виде кристалла и подобрала его на память.
Утро