из катушечного магнитофона.
Скоро, впрочем, лента уже заканчивается, а на остальных магнитных катушках не так много той музыки, которая пришлась бы по вкусу не только отцу девушки, но и самой Оливии.
А затем девушка, от скуки изучая в доме все неизученные места, вернее, пытаясь таковые отыскать, совершенно внезапно обнаруживает необычную книгу, спрятанную внизу стопки произведений на высокой полке в родительской комнате. В книге оказывается несколько рассказов совершенно разных писателей, среди которых Оливия находит и рассказ Алексея Толстого «Семья вурдалака».
Заинтересовавшись, девушка решается полистать книжку и первым ей как раз попадается рассказ классика. Из комнаты Оливия книгу не уносит, все время поглядывая в сторону двери и беспокоясь, что родители, застав ее за чтением нежелательной литературы, могут и рассердиться. А этого особенно не хочется именно сейчас, когда утренний инцидент еще не исчерпан, а в дневнике ждет прочтения очень странная заметка, вернее две, в одной из которых комсомолку ругает учительница, а во второй уже сам директор сообщает, что поводов для беспокойства нет.
Хотя, все это забывается мгновенно, стоит начать читать. Спустя несколько страниц Оливия забывает уже оглядываться, забывает про родителей и о том, что вскоре они уже должны вернуться, не заботится даже и о том, что стоит возле шкафа, хотя до ближайшего стула всего пару шагов.
История затягивает мгновенно и развивается стремительно, проглатывает целиком, вынуждая окунуться в фантастический мир произведения, а затем, совершенно внезапно, обрывается так скоро, что добравшись до концовки, девушка еще не сразу отделывается от чувства, что рассказ ей показался слишком маленьким.
Возвращения родителей приходится ждать еще несколько часов, но Оливия даже и не замечает, что сегодня они приходят домой намного позже обычного. Все это время она лежит на спине, упершись взглядом в потолок, а сама витает в фантастических воображаемых мирах, где ужасающими картинами предстают описанные в рассказе события и оживают живущие в произведении образы.
Кровопийцы вдруг становятся такой настоящей частью жизни, такой близкой и естественной, что слегка даже становится беспокойно. Случайное движение занавеси, покачнувшейся от ветра, пугает, как грохот внезапного боя, а потом зачем-то вспоминается утренняя драка, и все становится только хуже. Теперь еще сложнее оказывается себя убедить, что простой человек способен так далеко отбросить противника ударом.
Затем раздается щелканье ключа в дверном замке, и Оливия подскакивает с кровати, а когда из прихожей доносятся родительские голоса, то она начинает готовиться к беседе и слегка нахмуривается, еще помня утреннюю обиду, не желая ее прощать, но в то же время и не имея намерений поссориться с родителями.
Наконец, спустя еще минут десять беседа начинается за кухонным столом. Уставшие родители,