Буцефал. Меня так и распирало от гордости. Мне казалось, что теперь, наконец-то я стал мужчиной. Не осознавая сам того, я надерзил отцу. Крикнул в ответ: «Македония? Я не буду у тебя ее отбирать. Зачем мне маленькая страна с холодными горами, где еле растет трава, да скудными пастбищами, на которых даже козы голодают». Услышав такие слова, Филипп не на шутку разозлился. «Ах, так! – закричал он. – Тебе не нравится земля, которая выкормила тебя! Твоя родина не мила тебе? Так поищи страну побольше и завоюй ее. Не желаешь покорить Персию?» Все во мне вскипело, и я ответил: «Клянусь Зевсом, я так и сделаю!» Мы умчались с Буцефалом вперед, а отец еще долго что-то гневно кричал вслед.
– А после? Отец продолжал гневаться на тебя?
– Нет. Филипп был очень рассудительным. Когда он с гетайрами вернулся с охоты, вошел ко мне в покои и протянул старый ксифос правителя Передикки со словами: «Хватит носить детский кинжал. Ты стал воином, имеешь боевого коня, пора заиметь и настоящее оружие». Теперь понимаешь, как ценен для меня старый Буцефал. Подружившись с ним, я расстался с детством и дал свою первую клятву, которую сейчас выполняю.
– Разведчики с донесением!
Навстречу мчались всадники на разгоряченных конях. Они остановились перед Александром.
– Что там впереди? – спросил гегемон.
– Дарий приказал жителям покидать дома, сжигать посевы и вырубать сады. Скот угоняют с собой. Что не удается увести, режут и бросают в колодцы. За Дамаском пылают поля. До самого Евфрата стелется выжженная пустыня.
Гетайры с тревогой поглядели на Александра.
– Может, все же попробуем дойти до Евфрата, – несмело предложил Клит.
– А если Дарий запрет все переправы? – рассуждал Неарх. – Евфрат – не Граника, его сходу не форсируешь. Чем будем кормить армию?
– Переправимся, – смело утверждал Птолемей. – Надо спешить, пока Дарий не собрал новые силы. Прорвемся на другой берег, а там – пусть попробует нас остановить…
Александр внимательно выслушал товарищей, затем спросил у разведчиков:
– Кто вступил в Бейланский проход?
– Продрома, – ответили ему.
– Прикажи им возвращаться. Идем на юг, в Финикию.
– Поворачиваем в другую сторону? Как же Дарий? – удивился Гефестион. – Ты же мечтал его пленить.
– Успею. Пусть пока сжигает свою страну. За это его проклянет собственный народ.
Сигнальщик протрубил. Ему эхом ответили трубы. Армия организованно развернулась и двинулась в другую сторону.
Шли очень быстро вдоль Ливанских гор25, на юг. Природа постепенно менялась. Лугов становилось все меньше. Отвесные скалы теснили дорогу к морю. Высоко к облакам поднимался хребет. Склоны его покрывал густой кедровый лес, но самые вершины хребта белели снежными шапками. С другой стороны волны сотрясали прибрежные скалы, поднимая радужные тучи брызг.
В долгих изнурительных походах, еще при Филиппе выработалась строгая