без приставки». Ну, чтобы не дискредитировать руководящий момент всего лишь майорским чином.
– Берите их!
И он показал глазами на Маленкова и Хрущёва.
– Руками: не бойтесь, они уже «не кусаются»!
Майор, хорошо знавший вождей по портретным изображениям, побледнел от страха. По этой причине не только их, но и себя он не мог взять в руки.
– Вас, что, не проинструктировали? – «дал начальника» Браилов.
Текст моментально исцелил майора от нерешительности.
– Виноват! – охрипшим от волнения голосом повинился он. – Встать! Руки за спину!
Как наиболее кондиционный, Маленков первым оторвал зад от стула, и, пошатываясь, вышел в коридор. А вот Хрущёв нуждался в помощи: состояние прострации, в котором он пребывал уже не менее получаса, явно затянулось. И ему оказали помощь в транспортировке: волоком, за шиворот.
– Рыбин, выводи Хрусталёва! – распорядился в коридор Семён Ильич.
Вскоре все четверо – Маленков, Хрущёв, Хрусталёв и «примкнувший к ним» Игнатьев, несколько задержавшийся в дороге – все уже при наручниках, были определены в чрево вполне приличного на вид «автозака». Автоматчики расположились «по ту сторону решётки», а Круглов сел в служебный «паккард», куда пригласил и Браилова.
Уже садясь в автомобиль, Семён Ильич пальцем поманил Лозгачёва.
– Петя, остаёшься за старшего. Подкрепление и наружная охрана переходят в твоё подчинение: товарищ министр уже распорядился.
Круглов утвердительно кивнул головой, хотя это товарищ майор распорядился за товарища министра.
– Старостина я отправил домой: и так мужик натрясся на месяц вперёд. Поэтому остаётесь втроём: ты, Рыбин и Орлов. Бутусова с Истоминой не в счёт: женщины.
Красный от возбуждения Лозгачёв ещё прибавил в окрасе.
– Всё понял, Семён Ильич. Ты сам там, смотри, осторожней…
Браилов пожал руку подполковнику и захлопнул дверцу.
– Можем ехать? – «запросил разрешения» Круглов.
– Поехали!
Глава девятая
…Нино Теймуразовна Берия – урождённая Гегечкори – сложив руки на коленях, сидела на стуле посреди зала, и молча наблюдала за тем, как старательно помощники следователя… помогают следователю. Результаты их «служебной добросовестности» валялись уже повсюду: никто и думал утруждать себя восстановлением статус-кво из вещей и предметов.
Временами казалось, что Нино Теймуразовна вовсе не была удивлена неожиданным визитом такой представительной компании официальных лиц. И не в гости, а с «ордером» на обыск. Как и все «кремлёвские» жёны со стажем, она в любую минуту была готова к переменам в судьбе мужа, а рикошетом и в судьбе всей родни. Поэтому она не мешала проведению обыска» ни криками, ни угрозами, ни плачем, ни прочими «непродуктивными эмоциями».
Правда, она ничем и не помогала «сыскарям» – по линии «добровольной выдачи имеющегося в доме оружия, драгоценностей и иностранной