соображая, что делаю, я рванул трусики Киры вниз, а потом свои шорты. Кира продолжала молчать, только безвольно откинула голову на корень. Я лег сверху и ощутил, как часто бьется сердце девушки. Хотя Кира разомкнула ноги, было не очень удобно, и только после нескольких попыток я вошел в нее, ощутив горящей плотью нежность и как бы прохладу. Кира застонала, прижав голову к моему плечу, и чуть оскалила зубы. Казалось, вся земля мягко трепещет, когда я поспешно двигался вверх и вниз. Я ободрал локти о куски коры, и эта боль слилась с нарастающей сладостной болью. Лицо Киры зажглось пунцовым светом, глаза закрылись, и мы оба вскрикнули, когда пульсирующее пламя излилось из меня…
Огонь угас, но из обволакивающей нежности еще долго не хотелось выходить. На щеках Киры блестели слезы, и я поцелуями слизал несколько соленых капель.
Наконец я с неохотой отстранился. Кира нервно рассмеялась:
– Тебе придется постирать полотенце. У меня ведь в первый раз. Я и не думала, что так получится.
Она встала и, спотыкаясь, пошла к скамейке. Мне пришлось придерживать ее за локоть. Кира вздохнула:
– Чувствую такую слабость.
Склонив голову мне на плечо, она затихла. А меня переполняли покой и нежность, я слушал лепет листьев, плеск моря внизу и прерывистое дыхание Киры.
Наконец она подняла голову и хрипловато рассмеялась:
– Вообще-то давно пора в пансионат.
На ногах она держалась неуверенно, и я провожал ее, взяв под руку. У пансионата мы поцеловались, а потом Кира поднялась по ступенькам. Я постоял и отправился домой. Меня переполняли теплота и нежность, я словно плыл по темной улице, а внизу шумело море, ворочая белки бесчисленных глаз.
Но по мере приближения к дому я шел все медленнее, а возле ворот остановился: за стеной угрожающе заворчала собака. Словно холодом дохнуло из темноты, вспомнились события прошлой ночи. Днем они стали казаться нереальными, а чудесно закончившееся свидание с Кирой вообще заставило забыть обо всем, но теперь вдруг показалось, что кто-то подкарауливает в темноте – то ли мужчина с мечом, то ли черный громадный пес…
А если меня не оставили в покое? Ведь выследить при желании было нетрудно…
Я пробовал успокоиться – это ворчала Гела, нас в комнате двое, хозяева рядом. Что может случиться?
Вошел в калитку.
Гела возникла черной тенью, несколько шагов сопровождала меня, а потом опять растворилась в темноте. Малевича не было, вместо него оказалась записка: на несколько дней снял другое жилье. Все ясно, брюнетка.
Я разделся и лег. Попытался вспоминать Киру и то наслаждение, что испытал, но мысли мешались: перед глазами появлялась то Аннабель, склонившаяся надо мной в зеленом ореоле, то темная фигура с блестящим мечом…
Чего они привязались ко мне? Кто такие, что преследуют в странных снах и наяву?
Мне становилось все более не по себе, я в сарайчике один и без какого-либо оружия. В поведении той странной парочки чувствовалась неуверенность, но кто знает, что им придет