простеньком сиреневом сарафанчике в горошек с коротким рукавчиком и большим вырезом на груди. Я что-то у нее спросил. Она обернулась и прямо таки ослепила меня своей чудесной улыбкой. Мы разговорились. Оказалось ее зовут Наташей, и она живет в одном из микрорайонов этого городка.
Наташа не была красавицей. Она была просто милой. Среднего роста, с неплохой фигурой и стройными ножками. Но самым привлекательным у не было лицо – открытое, приветливое, с широко распахнутыми лукавыми глазами. Глаза ее были на редкость хороши – большие, яркие, светло-карие. Они были и не круглые и не овальные. Каждый глаз смотрел как маленькое солнышко, только встающее из-за горизонта и поэтому видимое наполовину.
Я как-то не удержался и засмотрелся в ее удивительные глаза.
– Что? Что такое? – смутилась девушка.
– Нет-нет, ничего! Просто сижу – любуюсь.
Тут она смутилась еще больше. Даже покраснела.
– А где здесь у вас можно остановиться? Гостиница есть?
– Гостиница? У нас есть постоялый двор. Только в нем лучше не селиться.
– Это почему?
– Ну, во-первых, дорого. А потом там директор…
– Что директор?
– Да, он какой-то со странностями. Вечно у него некие непонятные, а то и вовсе дурацкие затеи. И он всех ими достает.
– Какие же, например?
– То музыку включает по утрам – гимн, типа побудки. То тараканов травит по номерам, когда в них есть проживающие. То затеет опрос, либо анкетирование для постояльцев в самое для них неподходяще время. Ночью, например.
– А он что новый директор?
– Нет, уже давно работает. В нашем городе его все знают. И, кстати, почти все считают, что у него с мозгами не в порядке.
– Так. С гостиницей облом. А что же делать-то тогда?
– Я бы посоветовала обратиться к одному старику. Он живет здесь неподалеку. Живет один, а дом довольно большой. Поэтому он обычно сдает комнату и очень не дорого. Сейчас у него, кажется, постояльцев нет.
– А как к нему пройти?
– Я покажу. Живет он на улице Рябиновой.
Мы прошли с ней всего пару кварталов и свернули за угол. И практически все атрибуты центра города тут же исчезли. Исчез асфальт, автомашины, автоматы газированной воды и прилавки с мороженым. Осталась улица, густо засаженная кленами, липами, каштанами, в тени которых прятались одноэтажные деревянные домики с железными, крашеными суриком крышами. Но больше всего было рябины.
– Вам туда, – махнула рукой Наташа, – а я побегу, – а то у меня обед закончился. Но обещаю как-нибудь вечером зайти узнать, как вы устроились.
– Правда, зайдешь?
– Правда, – мягко улыбнулась она – и, повернувшись, пошла обратно.
– Эй, а как его зовут, – крикнул я уже ей вслед.
– Его зовут дед Егор. Но все говорят проще – дед Кагор!
– Дед Кагор? – переспросил я, но она уже убежала.
ДЕД КАГОР.
За невысоким забором из старых