Йозеф, Каспер, Вальтасар Адме и Мельхиор.
Князь насладился воцарившейся тишиной и внезапным пониманием каганата.
– Ясно! – воскликнул Каин. – Гениально! Но что помешает адмиралам убить нас и развернуть корабли против Сэл-о?
– Вот он! – кривой коготь князя указал на Авеля, сжимающего датакуб. – Полный доступ к изменению навигации, планам миссии и огневой мощи кораблей будет только у агента Авеля. Пока он будет пребывать во сне, корабли будут следовать своим курсом. После пробуждения агент Авель восстановит данные и будет действовать согласно указаниям.
– Вот только вы все уже будете мертвы, – заметил Каин. – Вы отсылаете негласных лидеров среди народа – тех, кто может встать во главе революции и погрузить всю нашу вселенную в хаос. Но также отсылаете и нас, лишая дома, семьи и верной службы всемилостивому князю!
– Ваша служба будет теперь там.
Каин поник лицом. Авель же наоборот испытал горячее воодушевление и благодарность. Неужели князь, считавшийся до сих пор слабым и бесхарактерным человеком, способен решиться на то, чтобы полагаясь только на дружину, отослать на самоубийственную миссию двух своих самых лучших агентов. Безумие это или сила?
– Всемилостивый князь Иероним Шестой соблаговолит принять ответ от нашего доброго собрания? – послышался насмешливый голос от дверей.
По глазам резанула вспышка яркого света, и Авель, развернувшись, выкинул вперёд руку с заплечным кинжалом. Он ещё не видел убийц, а руку уже обдало жаром…
***
Капсула ангара превратилась в чистилище. По пульсирующим стенам ползли языки синего и зелёного пламени, пытаясь противостоять хлеставшей из мелких дырочек белоснежной пене.
Авель потряс головой, приходя в себя от лихорадочных видений, и прижал обожжённую руку к груди.
– Агент Авель, – позвал голос.
Сначала он подумал, что это Старшая взывает к нему через всю нейронную систему его организма, пытаясь достучаться до одурманенного адреналином и обезболивающим мозга. Но нет – это он сам бормотал себе под нос, раздвигая руками мягкие заросли противопожарной пены и тонкие листы металла, вырастающие на пути.
Нащупать в этом безумном огненном хаосе скафандр было непросто. Потерявшие чувствительность пальцы не могли определить, что перед ними за модель, и подходит ли она для выхода наружу. Но и оставаться в стремительно теряющем кислород помещении, которое, к тому же, быстро заполнялось обеззараживающей едкой жидкостью, огнеупорной пеной и нестерпимым жаром, было нельзя.
В ушах раздавались липкие хлопки, а перед глазами вспыхивали миллиарды сиреневых точек. Из прокушенного Каином уха, не сворачиваясь, стекала липкая кровь.
Где же сам Каин?
Вот он стоит напротив, сжимая боевой нож на уровне груди. Вот он прыгает на Авеля. А дальше его лицо перекашивается от боли, а из горла начинает хлестать беловатая гниль. Тело дрожит, будто его бьёт электрическими разрядами, и напарник отлетает вбок, чтобы затеряться в обломках посадочных модулей. На его месте