дело. Кроме этого, девушка рассказала мне, что у нее трое братьев и четыре сестры. Отец ее работает деревенским кузнецом, а мать – прислуга в господском доме. Она с малолетства помогала матери и именно там, благодаря доброте хозяев, научилась говорить по-английски и по-французски. Работы на гасиенде для всех детей пеонов не хватает, поэтому девушки, достигнув определенного возраста, должны выйти замуж или отправляться в один из приграничных городов искать работу. В один прекрасный день к ним пришел падре, и родители сказали ей собрать вещи, потому что падре нашел для нее хорошую работу. Падре забрал ее с собой и привез сюда, в «Лас Приморозас». Деньги перешли из рук в руки. Конечно же, родители не знают, чем она должна заниматься в приграничном городке, а Магдалена им ни за что не скажет. Таким же образом за несколько лет священник привез сюда много деревенских девушек, которых заставляет молчать собственный стыд. Магдалена рассказала, что находится здесь всего несколько недель и боится, что хозяин выгонит ее, потому что она приносит гораздо меньше денег, чем более опытные девушки.
– О, я уверен, что у тебя все получится, – сказал я и только потом понял, как глупо это прозвучало: как будто мы обсуждали танец. – Ты ведь по-настоящему красивая.
Она задула лампу и поцеловала меня в щеку.
– Спасибо. Вы уверены, что не хотите лечь со мной?
– Нет, все отлично. Может быть, в другой раз. – Я дал ей еще пять долларов, чтобы она оставила их себе.
– Не думайте, что я не видел, как вы ускользнули с этой малышкой, – сказал Толли, когда я вернулся к нашему столику. – Черт возьми, Джайлс, вы времени даром не теряете.
– Она не шлюха, – с казал я. – О на славная девочка. Мы просто поболтали.
– Не шлюха? – Толли посмотрел недоверчиво. – Просто поболтали? Бог ты мой, неужели вы хотите сказать, старина, что не сделали свои грязные делишки? – Он от души рассмеялся. – Ну, вы еще наивнее, чем я предполагал. И пари держу, что вы ей заплатили.
– Заплатил, правда, – ответил я. – Дважды. Знаете, Толли, вы росли в богатой семье, у вас всегда было все, чего вы хотели. Вы, наверное, и не подозреваете, что некоторым приходится делать то, чего им совсем не хочется, чтобы прокормиться.
– Ну разве это не чудесно? – продолжал насмехаться Толли. – Юный мастер Джайлс спасает барышню в беде. Однако избавьте меня от поучений, прошу вас. У каждого свой крест, даже у детей из богатых семей, например у меня.
Выпив еще по паре рюмок мескаля, мы с Толли вышли из кантины и направились назад, в Дуглас. День выдался длинным, я страшно устал и как-то внезапно сильно опьянел. В холодном ночном воздухе над горами вставала луна, в ее бледном свете мескитовые деревья и пышные кусты отбрасывали на пустыню тонкие черные тени. В спину нам светили желтые огни Агуа-Преты, а впереди выли на луну койоты, и их высокие дребезжащие рулады причудливо переплетались с доносившейся из многочисленных заведений музыкальной какофонией.
Нетвердой походкой возвращался я в гостиницу со странным, головокружительным, пьянящим чувством того, что этой ночью дверка в детство навсегда