«Что?», но каким-то другим, незнакомым голосом. Желая успокоиться, я выискивал в памяти подобные её разговоры, движения, выражения лица, и вспомнил её рядом с тем мужчиной на пикнике, который так не хотел отводить от неё взгляд. Мысленно сравнивая его с отцом, я понял, что он о времени появления подснежников спорить бы не стал.
Папа закончил ковыряние в цветах и начал чесать ладони, будто обжёгся об их холодные стебельки и бутоны. «Ну что?» – весёлым тоном спросила мама, намекая на недавний спор. «Ничего», – процедил он сквозь стиснутые челюсти.
Меня шокировало произошедшее, я развернулся и ушёл в свою комнату, ждал, что мама зайдёт, но она не зашла, вышел на кухню – она спокойно ужинала, а папа ходил вдоль стены, размахивал руками и что-то шипел. Впервые его ровное отношение ко всем в доме сменилось эмоциями, увидев меня, он быстро вышел. Сам не знаю почему, но я вышел за ним.
В квартире было тихо, вопросительно тихо, только поздно вечером я услышал, как они шли по коридору, выглянул и застал момент, когда они вместе входили в папину комнату. Помню своё удивление – мне было четырнадцать лет, но я ни разу не видел этого раньше… Ой-ой-ой, нога затекла, вставай!
– 8-
– Светочка, почему ты не перезвонила вчера?
– Ой, помехи какие-то – не услышала, что ты говоришь?
– Сигнализация на машине запищала. Спрашиваю, почему ты не перезвонила вчера?
– Не знала, сможешь ли ты разговаривать.
– Если бы не мог, я бы так и сказал. Как вы?
– Всё хорошо, как обычно. В какой день ты говорил, можешь с ребёнком посидеть?
– В пятницу. А кроме посидеть с ребёнком ничего не предвидится?
– Борь, конечно, предвидится, не нуди.
– Ладно, только впечатление такое, что ты мне не рада.
– Рада, Боря, просто мы только встали, настроение ещё не проснулось – позже созвонимся.
– Хорошо, до попозже.
«Какое счастье не видеть его с утра! Десять лет утренних прими-подай! Неужели я когда-то была им рада, вставала раньше, выдумывала, старалась. Кажется, это было во сне, в горячечном бреду…
Похоже, новое счастье взаимное. Хотя, что он приобрёл? Сухой бутерброд, подогретые остатки ужина, чай из пакетика, возможность лишний раз меня не видеть?
Ну, допустим, меня он избежал, но что-то в жизни должно радовать, согревать, обнадёживать? Может, у него кто-то есть?» – Олю неожиданно приободрила скорость потока мыслей. Давно в её голове не рождалось ничего связного – только нытьё, обрывки болезненных детских воспоминаний, перемешанных с проживаемыми горестями.
Она встала с кровати, раскрыла шторы: сумеречное октябрьское утро, капли не то тумана, не то дождя неподвижны на стекле окна. Пустая детская площадка кажется неуместно яркой. Хорошо, что не нужно касаться её стылых металлических перекладин, качелей, лавочек. Выпирающие рёбра дрожащей собаки, бегущей через двор,