на кавказском побережье. В общем, путешествие было неплохим.
Мы встречали рассвет в море и провожали закат, видели дельфинов и встречные пароходы. Контингент был в основном инженера с семьями, ученые или сотрудники различных НИИ в отпусках, какие-то пожилые горластые тетки, с которыми мои дамы иногда общались, дети бегали по палубе, играя в свои игры.
Лишь одно обстоятельство омрачало наше путешествие – на пароходе была компания из трех человек лет под 30, каких-то местных мажоров из партийных органов, достаточно плотной комплекции – отъелись, падлы, на партийном пайке, которые хорошо выпивали в своей каюте, заряжаясь алкоголем и хамством, а вечером выползали на палубу и приставали к отдыхающим. Уговоры капитана на них не действовали, приписанный к круизному пароходу молодой милиционер вел себя очень пассивно, как будто опасался чего-то. Тетки тоже молчали, чего я понять не мог, чтобы пожилые советские женщины и не возмущались.
Меня они не задевали, просто так получалось, что мы оказывались либо на другой палубе, либо с другой стороны корабля от этих разборок. О них мне рассказали мои девушки, с которыми поделились их знакомые. А по поводу теток оказалось, что одна из активисток, начав стыдить этих ушлепков, получила по зубам, а остальные, естественно, повторять ее подвиг не захотели. Поэтому вторая и третья палубы на второй день путешествия к вечеру пустели. На второй вечер эти «Казановы» допекли и меня. Уложив малышей спать, я поднялся к своим леди, которые должны были гулять на палубе. Отдыхающий народ плавно рассосался от места событий, где распуская руки, один из этих мужичков хватал девушку студентку, которые плыли на корабле, очень настойчиво приглашая ее в каюту. Мои леди отбивали ее от хама, не давая тащить за собой.
«Жаль, что сейчас не война, шлепнул бы подонка и весь разговор», – с этой мыслью я быстро сблизился с компанией и, развернув грубияна, от души зарядил ему по зубам, после чего тот решил полежать на палубе, подвывая какую-то песню «уууу, больно». Тут же подскочил к двум остальным с явно читаемым намерением. Они пытались в ответ махать кулаками, но так же, получив по зубам, расселись на палубе, где им прилетело моей ногой еще и по почкам.
– Ты еще пожалеешь.
– Посмотрим, как ты, убогий, будешь мне, сотруднику МВД, делать, чтобы я пожалел. Однако, думаю, что после разборок поедете вы в солнечный Магадан поработать лет на десять. А теперь свалили в свою каюту и, чтобы не появлялись на палубе в пьяном виде, а то сдам в милицию в Батуми.
Совершенно пьяному невозможно что-либо объяснить, даже кулаками, но, а подвыпивших людей хороший пинок по ребрам вполне может образумить. Парни удалились к себе, а на палубе все вздохнули с облегчением.
– Все товарищи, спокойно отдыхаем, я генерал милиции, мне на их партийные должности «с высокой колокольни плюнуть и растереть», будут буянить, зовите меня, скрутим их, посадим в карцер, а в Батуми под арест сдадим.
Поднялся я к капитану, этакому пивному бочонку и, глядя на его гладкую сытую рожу, понял,