кашель.
– По-прежнему куришь, а, Джек?
– Гораздо меньше.
– Напомни мне продать мои акции табачной компании. Ну, давай рассказывай, какие у тебя проблемы.
– Это твои, а не мои проблемы. Мне тут попались на глаза кое-какие материалы из Скотленд-Ярда об Эндрю Макфейле.
Ребус порылся в памяти.
– Не помню, – признался он. – Ты меня уел.
– Он у нас числится сексуальным насильником. Пытался изнасиловать дочь своей сожительницы. Это было лет восемь назад. Но предъявить обвинение не удалось.
Теперь Ребус что-то вспомнил:
– Мы допрашивали его, когда начали исчезать девочки-школьницы? – От этого воспоминания Ребуса пробрала дрожь: одной из этих «школьниц» была его дочь.
– Точно-точно, рутинная работа. Начали с осужденных и подозреваемых педофилов, проверяли всех подряд.
– Такой коренастый парень с копной волос?
– Ну вот, теперь попал, он твой.
– Ты это к чему клонишь, Джек?
– Клоню к тому, что он и в самом деле твой. Он в Эдинбурге.
– И что?
– Господи, Джон, я думал, ты знаешь. Когда мы его прищемили в последний раз, он умотал в Канаду. Устроился там фотографом, делал снимки для каталогов мод. Обращался с предложениями к родителям детишек, которые ему приглянулись. У него были визитки, оборудование, образцы его работ, он арендовал студию и там фотографировал детей, обещал, что их снимки появятся в том или ином каталоге. Они должны были наряжаться во всякие маскарадные костюмы, а иногда снимались в одном нижнем…
– Я тебя понял, Джек.
– Канадцы его задержали. Он трогал девочек – больше предъявить ему было нечего. Много девочек. И его посадили.
– И что?
– А то, что теперь выпустили. И уже депортировали.
– Он в Эдинбурге?
– Я начал проверку. Хотел выяснить, где он обосновался, потому что я твердо знаю: если это где-то близ моей полянки, то я к нему наведаюсь темной ночью. Но он на твоей полянке. Могу дать адресок.
– Погоди секунду. – Ребус взял ручку и записал адрес. – Как тебе удалось его найти? Отдел социального обеспечения?
– Нет, в деле есть сведения о том, что у него сестра в Эре. Она мне сказала, что он просил ее найти ему номер телефона пансиона. И знаешь, что еще она сказала? Она сказала, что заперла бы его в подвале и потеряла бы ключ.
– Похоже, она хорошая девочка.
– Да, я таких женщин люблю, это верно. Конечно, может быть, он и исправился.
Опять это словечко – «исправился». Его использовал Вандерхайд, когда говорил об Ангусе Гибсоне.
– Возможно, – сказал Ребус, веря в это не больше, чем сам Мортон. В конечном счете такая у них была работа – не верить. Работа полицейского. – И тем не менее информация полезная. Спасибо, Джек.
– Не за что. Не собираешься к нам в Фолкерк? Посидим за стаканчиком.
– Да, неплохо бы. А знаешь что? Может, и выберусь в ваши края.
– Да?
– Привезу Макфейла и высажу в центре города.
Мортон рассмеялся:
– Сукин