решится. Так, исподтишка, пакостить они горазды…
Во всяком случае, мы шли за клюквой с чувством содеянного добра и осветленной душой.
Хитрая ондатра
Холодным осенним днем мы приехали рыбачить на большое камышистое озеро. Оставив машину у кромки тростников, под разлапистой ракитой, мы собрали лодки и, сломав забереги[9] из тонкого льда, уплыли на дальний плёс[10]. Рыба клевала споро, и мы даже выплывать не стали, пообедали в лодках тем, что захватили с собой, и согрелись чаем из термосов.
Ближе к вечеру похолодало сильнее. От воды потянулся парок, и решено было кончать рыбалку. Да и улов у всех был немалый.
Выбравшись на берег, мы перво-наперво кинулись заводить автомобиль, чтобы согреться в его уютном салоне. На капоте валялись какие-то ветки, стебли камыша, трава. Но никто из нас не обратил на это особого внимания. Все подумали, что это ветром накидало мусора, хотя было тихо. Обмахнув капот, водитель открыл моторный отсек, и мы все обомлели: в правой его части возвышалось огромное травяное гнездо, а в середине его сидела рыжеватая ондатра. Она со злом глядела на нас черными глазками и ничуть не смущалась, что ее обнаружили. Приятель замахнулся на зверька голицей[11]. Но ондатра, изловчившись, цапнула острыми резцами за ее край. Было ясно, что она, так уютно устроившись возле теплого двигателя, будет яростно защищать свое новое гнездо, которое соорудила, пока мы ловили рыбу. Вероятно, выбравшись из застывших камышей по своим надобностям, ондатра уловила тепло, исходящее от недавно работающего двигателя, проникла снизу под капот и целый день таскала туда ветки, тростник, траву. Это она намусорила на капоте, а не ветер. Даже неприятные запахи ее не остановили.
Жалко было зверька, его хлопот, но что поделаешь – пришлось выгонять трудягу. Далось нам это непросто: долго отстаивала ондатра свой травяной домик, пока мы не накрыли ее пустым мешком и не вынесли в камыши, где и выпустили.
Зимняя деревня
Темень да мороз. Бледные звезды и Млечный Путь. Тишина. За деревней резвятся зайцы, подбираются к огородам, к сену, чутко вскидывают уши. Тут как тут и рыжая лиса крадется, и снежок не хрустнет под ее осторожными шажками. Зазевались косые – и заплакал один длинноухий, забился в зубах у хищницы. Остальные стрельнули к лесу, по кустам…
Опять тихо. Иней окутывает ветки. Потрескивают деревья от мороза. У самого горизонта висит красно-медная луна…
А деревня давно не спит. Но нет огней, нет ярко освещенных окон. Подойди к дому – и звука не услышишь. Может, только из хлева[12] донесется жестяной звон да тихий женский говор: то хозяйка корову доит.
В окна каждой избы бьются отсветы пламени – топятся печи. Нет-нет да и загородит их чья-то торопливая тень: готовится еда…
А луна уже спряталась за лес. Восток побледнел. Ушли на лёжку зайцы, зарылись в снега. Лисица спряталась под валежник, свернулась клубком и дремлет, лишь кончик ее носа беспрерывно шевелится да уши поворачиваются из стороны