началось. Самая очаровательная и привлекательная. Как в фильме, в натуре, или в басне. Кукушка хвалит петуха! – Гусев усмехнулся.
– Не влезай, – осадила его Екатерина.
Она действительно выглядела прекрасно. Полнота не портила ее фигуру. Ни морщинки на в меру подкрашенном лице, аккуратная прическа, притягательные завитушки светлых волос на висках, обтягивающее, но не откровенное платье, ухоженные руки, пальцы без накладных ногтей, но красивые.
– Хороша, слов нет.
– Вот, Гусь! – Екатерина повернулась к Николаю. – Учись, как надо с женщинами обращаться, а то наши мужики, как зайдут в магазин, только и могут: «Катька, водки дай!»
– Проходите, гости дорогие, – предложил Николаев.
– Сразу видно, что сидели одни мужики, – заявила Марина Викторовна и сказала дочери: – Давай-ка, Катя, приведем стол в порядок. Пепельницу в ведро и во двор. Задымили весь дом! Бутылку пустую туда же. Самогон убирай, я закуску сменю.
– Началось, – проговорил Петрович. – Если хочешь испортить вечер, позови баб.
– А ты не ворчи, старый, – отрезала Марина Викторовна. – Лучше дров еще принеси, прохладно.
Через полчаса женщины навели порядок. Стол был накрыт заново. Марина Викторовна разложила по тарелкам еще горячее картофельное пюре с котлетами, убрала консервы, аккуратно нарезала колбасу. Катя сделала бутерброды. На столе появилась бутылка водки и шампанское. Остался там и недопитый самогон.
Марина Викторовна спросила Гусева:
– Ты как, Коля?
– А что я? – удивился тот.
– В норме?
– В полной.
– Супругу не хочешь пригласить?
– Нет! – отрезал Николай.
– Ну и ладно, дело твое. Разливай, Степан, – велела она мужу.
Николаев открыл шипучее вино и разлил его в фужеры, которые достала из буфета Катя. Сам хозяин дома, разумеется, напрочь забыл о них. Все понемногу выпили.
Екатерина все чаще бросала взгляды на Романа. Она улыбалась, когда Николаев отвечал ей.
– Глядите, а Катька никак запала на Ромку, – заявил Гусев.
– Что ты такое говоришь, Коля? – так же улыбаясь, воскликнула Марина Викторовна и обратилась к Николаеву: – Ты бы рассказал, Рома, где и как служил. А то у нас тут в селе разговоров о тебе много. Мол, воевал, ранен был, поэтому и уволился.
– О ранении и увольнении Петрович рассказал?
– А что в этом такого? Правду, Рома, от людей не утаишь.
– Служил, тетя Марина, нормально. Под Москвой прапорщиком. Пришлось повоевать, но немного. Ранение получил легкое и случайно. Так что ничего героического. А списали даже не потому, что не годен для дальнейшей службы. Повод хороший нашли – ранение. Сейчас же повсюду сокращение идет.
– Так и не женился? – спросила Екатерина.
Гусеву не надо было пить водку.
Он начал быстро пьянеть и понес чепуху:
– Как же он, Катька, женился бы, если ждал, когда ты разберешься с мужем, а теперь вот с хахалем?
Николаев одернул друга:
– Коля,