заместителя, Седов продолжил составление отчета и закончил его за пять минут до прибытия офицера фельдъегерской связи. Он передал ему пакет, откинулся на спинку кресла, попытался еще раз набрать номер Николаева, но телефон прапорщика молчал.
«Где ж ты находишься, Бурят?» – подумал командир отряда.
Сигналом вызова продребезжал телефон внутренней связи.
Седов поднял трубку:
– Слушаю.
– Дежурный по контрольно-пропускному пункту. Прибыл прапорщик Николаев.
– Легок на помине. Он на машине?
– Так точно.
– Почему не пропускаете?
– Так в списках лиц, подлежащих беспрепятственному проезду на территорию объекта, никакого Николаева нет.
– Список еще Будин составлял?
– Так точно.
– Пропускайте машину!
– Есть!
Вскоре в кабинет Седова вошел прапорщик Николаев, одетый в штатское, с объемным пластиковым пакетом в правой руке.
– Здравия желаю, командир!
– Здравствуй, Рома, рад тебя видеть. О результатах медкомиссии можешь ничего не говорить, я в курсе.
Николаев поставил пакет на диван и заявил:
– Эти суки-эскулапы даже осмотра нормального не провели. Глянули бумаги из госпиталя, снимки и тут же вынесли вердикт: не годен для службы в отряде «Z» и в других подразделениях специального или особого назначения, ограниченно годен для прохождения службы в строевых частях. Вот так, Валера. Говорят, что отвоевался я. Но это не так. Мне лучше знать!
– С медиками спорить бесполезно, Рома.
– Да знаю.
– А чем тебе было бы хуже в штабе?
– Я и штаб? Это, командир, несовместимо. К черту этот штаб. Я решил уйти на гражданку. Выслуга есть, пенсию назначат, по условиям контракта квартиру в Москве предоставят. Да, Трепанов намекал, что хату могут дать в столице, но она мне не особо нужна. Мне от родителей дом в деревне достался. Хороший, крепкий, с садом, прямо у пруда и леса.
– Где это?
– Село Шанино.
– Так оно недалеко от дачного поселка в Дронино.
– Километров тридцать. Соседями будем.
– И чем же ты, Рома, намерен заниматься в деревне? Живность разводить? Пчел? Или огородничать?
– Да сдались мне эти куры, свиньи, пчелы, огород! Поначалу ни хрена делать не буду, а дальше посмотрим. Может, женюсь.
– Понятно. Только надоест тебе самогон жрать да бездельничать.
– Тогда в Москву приеду. Служебная-то хата за мной останется до выделения постоянного жилья. А в Москве есть чем заняться.
– Нормальным людям, Рома. – Седов вздохнул. – А мы не такие. Мы люди войны, покой нам противопоказан.
– Поживем – увидим.
Седов поднялся, прошелся по кабинету и проговорил:
– Ты меня послушай. Не хочешь служить в штабе, дело твое. У тебя еще есть шанс вернуться в отряд.
Николаев с удивлением посмотрел на командира и сказал:
– Не понял! Какой, Валера, шанс, если медкомиссия списала меня?
– И тем не менее он есть. Я