своих подружек. Она старалась забыть об услышанном, но не могла и продолжала мысленно повторять: «Мисс М. строит планы на будущее», «соврала, будто записка от ее мамы», «допотопное кисейное», пока ей не захотелось заплакать и броситься домой, чтобы рассказать о своих горестях и попросить совета. Но так как это было невозможно, она сделала все, что могла, чтобы казаться веселой, и настолько преуспела в этом, что никто даже не догадался, каких усилий это ей стоило. Она была безмерно рада, когда вечер кончился, и, лежа в тишине своей спальни, думала, удивлялась, кипела негодованием, пока у нее не заболела голова, а слезы не остудили горячие щеки. Эти глупые, хоть и сказанные из самых лучших побуждений слова открыли Мег новый мир, возмутив покой того старого мира, в котором она до сих пор жила счастливо, как дитя. Ее невинная дружба с Лори была испорчена этими случайно услышанными вздорными речами; ее вера в мать была несколько поколеблена мыслью о «планах», в которых подозревала ее миссис Моффат, судившая о других по себе; и разумная решимость удовлетвориться простым гардеробом, который подходит дочери небогатого человека, ослабла под воздействием ненужной жалости подруг, считавших поношенное платье одним из величайших бедствий на земле.
Бедная Мег провела беспокойную ночь и встала с тяжелыми веками, несчастная, отчасти обиженная на своих подруг, а отчасти стыдящаяся самой себя за то, что не может поговорить с ними откровенно и поставить все на свои места. В это утро все лениво слонялись по комнатам и лишь к полудню нашли в себе достаточно энергии, чтобы взяться за шитье и вышивание. Что-то изменилось в манерах подруг, и это сразу поразило Мег: ей показалось, что они обращались с ней более уважительно, чем прежде, с интересом относились к ее словам, а в глазах их, устремленных на нее, явно светилось любопытство. Все это было и удивительным и лестным, хотя она не понимала причин такого поведения, пока Белла, подняв на нее взгляд от записки, которую писала, не сказала с сентиментальным видом:
– Дейзи, дорогая, я пошлю приглашение на бал в четверг твоему другу, мистеру Лоренсу. Мы хотим познакомиться с ним, и это наш маленький знак внимания к тебе.
Мег покраснела, но озорное желание поддразнить подруг заставило ее ответить с притворной скромностью:
– Вы очень добры, но, боюсь, он не приедет.
– Почему, chérie[35]? – спросила мисс Белла.
– Он слишком стар.
– Да что ты говоришь, детка? Сколько же ему лет, хотела бы я знать? – воскликнула мисс Клара.
– Почти семьдесят, я думаю, – ответила Мег, прилежно считая стежки, чтобы скрыть веселый огонек в глазах.
– О, какая хитрая! Мы, конечно же, имели в виду молодого человека! – воскликнула мисс Белла со смехом.
– Там нет никакого молодого человека; Лори еще совсем мальчик. – И Мег тоже засмеялась, заметив странный взгляд, которым обменялись сестры, когда она так описала своего предполагаемого возлюбленного.
– Он примерно твоего возраста, – сказала Энни.
– Он скорее ближе