По его мнению, главная задача сегодня заключается в том, чтобы спасти человека от материалистической деградации.
А.Л.Харитонов: Каковы отношения Вашего эксперимента к гомеостатике?
Б. Г. Режабек: Это не совсем гомеостатика. Опыты свидетельствуют о том, что у клетки есть свои потребности.
А. Ф. Топунов: Какие ещё были работы на эту тему? С момента Вашей публикации прошло 45 лет!
Б. Г. Режабек: В 70-е годы моя лаборатория в Ростовском университете была разрушена, и я не имел возможности продолжать эксперименты. Вы не хотели бы их продолжить?
А. Ф. Топунов: Я занят другими проблемами. Вы пытались публиковаться на Западе?
Б. Г. Режабек: Нет.
А. П. Кугай: Сколько времени сохранялась память о предыдущих экспериментах.
Б. Г. Режабек: Неизвестно. Нейрон гибнет через двое суток.
А.П.Кугай: Не связаны ли Ваши результаты с утомлением нейрона?
Б.Г.Режабек: В экспериментах без обратной связи утомления не было.
Клетка влияет на окружающую среду и находит для себя оптимальное состояние.
К.А.Мусин: А почему Вы называете это поиском?
Б.Г.Режабек: Потому что эти изменения случайны.
Ю.М.Люляев: Сколь правомерны аналогии между клеткой и человеческим обществом?
Б.Г.Режабек: Столь же правомерны, как понятие «поведение».
А.Л.Харитонов: Свойствами, которые Вы обнаружили, в принципе обладает любая большая макромолекула.
Б.Г.Режабек: Наверное, да.
А.Л.Харитонов: Нужно исследовать разные системы. Любая система ищет устойчивость во внутренней системе координат.
К.А.Мусин: Как можно использовать теорию конечных автоматов для анализа клеток?
Б. Г. Режабек: Не знаю.
Ю.М.Люляев: Существует принципиальная разница между сознанием и поведением клеток. Человек познает мир душой. Человеческое сознание принципиально общественно.
Б.Г.Режабек: Слово «поведение» очень важное. У собаки есть поведение, а у пули – нет.
Ю. М. Люляев: Поведение есть там, где возможен выбор.
И.А.Карышева: В Индии жил великий мыслитель Шри Ауробиндо, в работах которого говорится о «разуме клеток».
Б. Г. Режабек: Шри Ауробиндо – это не наука, а метафизика. Но индийский биофизик Джагадиш Чандра Бос имел сходные представления.
В беседе с С. В. Багоцким мы пришли к выводу о том, что МОИП мог бы представить нашу работу на соискание Нобелевской премии. Я делал доклад в МОИП о Нобелевских премиях, не выданных русским ученым, и говорил о том, что в ряде случаев (А. М. Оловников, Ю. А. Лабас) это произошло из-за того, что Европа мало читает нашу научную литературу, а мы не думаем о наших приоритетах и не представляем работ наших учёных в Нобелевский комитет.
А.Ф.Топунов: Экспериментальные данные докладчика очень интересны, но объяснение