их позицию Керл. – Но тогда наши собственные имена терялись бы в этом словесном мемориале славы».
Их сын Андрей, ровесник Романа, походил на мать цветом волос и разлетом бровей, но ростом определенно шел в отца. У него оказался заводной характер. Очень быстро он сгруппировал вокруг себя всех детей округи возрастом от восьми до пятнадцати. Да, даже парни, старше него, негласно признавали в нем лидера. Каждый день Андрей придумывал нечто интересное, какие-то игры, о которых никто не слышал, рассказывал истории, которые все слушали с отвисшими челюстями. Девчонки млели и глуповато улыбались, когда их глаза встречались с его гипнотизирующими карими глазами. А ведь он был всего лишь двенадцатилетним мальчишкой.
Роман на всю жизнь запомнил их с Андреем первую встречу. И это воспоминание ничуть не выцвело в его памяти. В тот день он вернулся из лагеря, пообедал, распаковал вещи и вышел на улицу, чтобы, во-первых, с кем-нибудь поделиться впечатлениями, во-вторых, узнать, не произошло ли чего интересного (за исключением невероятно быстрого преображения соседского дома), и, в-третьих, полюбоваться самим этим домом, который буквально заново родился. Именно в тот момент, когда Роман прикрыл глаза рукой от солнца, чтобы его слепящие лучи не мешали осмотру, словно из-под земли перед ним появился Андрей.
– Привет! – как-то особенно весело и располагающе прозвучал его голос. – Я твой новый сосед – Андрюха. А ты, наверное, Роман, да?
Немного пришибленный его внезапным появлением, Роман несколько долгих секунд не мог подтвердить эти догадки, словно вспоминал, действительно ли его так зовут. Но потом, все-таки собравшись с мыслями, представился, как его учила мама:
– Да, Роман Эмеров, – при этом он еще выдавил из себя улыбку и протянул парню руку.
– Хах, ты словно в адвокатскую контору пришел устраиваться! – засмеялся тот и звонко хлопнул ладонью по его вытянутой руке. – Я буду звать тебя Рэмом. Удобней и интереснее, не правда ли? – и, прежде, чем Роман успел как-либо отреагировать, добавил: – Ты будешь моим лучшим другом, Рэм.
Роман, то есть, с этого момента уже Рэм, был, в общем-то, не против. Но у него уже был лучший друг – Ростик. С ним он дружил еще с детского сада. И мамы их были близкими подругами.
Оказалось, что понятие «лучший друг» может распространяться более чем на одного человека. Рэм, Ростик и Андрей постепенно сбились в крепкую троицу. Они стали центральным ядром их летней компании, а осенью, когда началась учеба, – школьной команды волейболистов. Только Рос задержался в ней ненадолго, у него была другая страсть. С ранних лет он занимался танцами, не просто занимался – он был ими поглощен. Все учителя в школе знали, что нагружать его дополнительными заданиями, звать на предметные олимпиады и прочие состязания просто бесполезно.
Со временем выяснилось, что у Андрея пристрастие к точным наукам куда большее, чем к волейболу. Для Рэма и Ростика это