в чужих руках.
Почти несознательно его ладонь бережно накрыла цветок. Его взгляд встретился со взглядом Марка и, странным образом, он увидел в нем что-то вроде одобрения.
Вторая половина дня оказалась еще более насыщенной, чем первая: выбор курсов, запись, поиск расписания занятий, поиск университетской театральной труппы… Эндрю подумал, что Лальен тоже может в ней состоять. Потом была запись в театральную труппу. В процессе выяснилось, что огненной француженки там нет, и никогда не было, но он все равно решил пробудить в себе актера. Удивительно, но к вечеру он не чувствовал и намека на усталость.
Его сосед явился после футбольной тренировки не менее бодрым и воодушевленным. Впрочем, казалось для него это обычное повседневное и повсечасное состояние.
– Не видел ее больше? – было первым вопросом Марка, как только он ввалился в комнату.
– Нет, – как ни высматривал в аудиториях, коридорах, театральной студии и в парке, по дороге в общежитие, Эндрю больше нигде ее не видел.
– Ничего, у тебя просто еще нет необходимой информации, – Марк шумно грохнулся на кровать.
– Я подумал, она может быть в театральной труппе… и, ну, в общем, записался туда, – наверное, впервые в жизни Эндрю чувствовал себя неловко, словно ему было стыдно признаваться в том, в чем он признавался.
– Что-о-о? – Марк тут же сел, чтобы лучше видеть соседа. – Поздравляю. Ты будешь новым Ромео! В кружке миссис Шекспир давно не было такой милой мордашки.
Только теперь Эндрю осознал, во что сегодня впутался: бесконечные страницы текста, репетиции, вдохновленные, но мало вдохновляющие наставления режиссерши – маленькой худенькой пятидесятилетней женщины… И никакой Лальен в роли Джульетты. Как сказал ему веснушчатый парень, который показывал ему сцену и знакомил с основным составом (пока только с его портретными версиями), Лальен даже среди зрителей никогда не появлялась. Тем не менее, Эндрю твердо решил, что поддержит местное драмискусство.
– Ты же не… – Марк пронзил его рентгеновским взглядом и тут же все понял: – Ты решил, что она актриса, – он даже перестал улыбаться и произнес это как будто с сожалением. – Да, Эндрю, она актриса, как и все мы, но более высокого класса, чем те, которых ты встретишь в своем кружке. Их величество не снисходят до мелких суетливых сообществ. Впрочем, крупные ее тоже не привлекают. Придется рассказать тебе все, брат, иначе ты еще, чего доброго, подашся в какой-нибудь близлежащий приют заботится о бездомных кошках, в надежде поймать хоть там эту неуловимую звезду, – улыбка Марка вернулась на свое законное место и вместе с прищуром его серых глаз выражала чистый сарказм.
– Так ты знаешь о ней то, чего другие не знают? – с надеждой спросил Эндрю.
– Друг мой, – Марк встал и неспешными раскачивающимися взад-вперед шагами подошел к шкафу, – только не говори мне, что вчера не понял, какое интересное у меня есть хобби, – он достал пояс с широкой пряжкой, в котором