возвращением мужа, как испытание на верность Богу, добавила: «Господи, да будет по воле Твоей Святой…» И о том, как роились в тот день пчёлы, она не сказала никому ни слова…
Событие это произошло в начале мая 1920 года, а первого июня того же года в их семье умер от кори только начавший ходить сынок Веничка, и ровно через месяц, первого июля, Мария потеряла мужа, которого сбила машина в Москве. Три дня она искала его, объездив все городские больницы и морги. Сторож последнего, увидев её, чуть не заплакал… Ни адреса, ни, тем более, телефонов тогда не было… И старый человек сказал ей:
– Я так и думал, что вы должны прийти… Ещё вчера должен был похоронить его, стал готовить и вижу – на руке обручальное кольцо, а это значит, что жена его ищет…, обложил льдом и решил подождать ещё день…
Тут он развернул платок и протянул двадцати восьмилетней вдове – моей будущей бабушке золотое кольцо её мужа…
Неизбывные сумерки
Когда летом на дачу к нам приезжала дальняя родственница бабушка Лиза, все бытовые нестроения дома умалялись, теряя власть над пространством. Они настолько подчинялись этому неспешному человеку, что уже через несколько дней весь хаос быта терпел полное поражение. То, что было безнадежно сломано, выбрасывалось, что можно было починить, обретало новую жизнь. Одежда, предназначенная на тряпки, художественно штопалась, становясь ещё пригодной для внешней жизни, кухонная утварь блистала, и любая хозяйственная мелочь обретала, хоть и временное (пока бабушка Лиза гостила), но своё место.
Невысокая и худенькая, бабушка Лиза признавалась, что любит заниматься разумным устройством быта, при этом, нередко разговаривая с собой, пересыпала монологи пословицами и присказками. «Шила милому кисет, вышла рукавица…, меня милый похвалил, эка мастерица!..» Готовить она не любила и не бралась, но мытьё посуды считала своей обязанностью, и под журчание воды слышались её воздыхания: «хороша я, хороша, да плохо одета, никто замуж не берёт девушку за это…»
Помню, как поразила нас реакция бабушки Лизы на большое житейское событие в её жизни: речь шла о расселении арбатской коммуналки, где она прожила больше полувека. Встревоженные жильцы сбивались в кучки и спорили, кто с кем поедет (ибо одиноких и семьи из двух человек на окраинах Москвы снова поселяли в общие квартиры, только маленькие). При обсуждениях все волновались, и создавались даже коалиции, враждовавшие друг с другом, но бабушка Лиза никакого участия в этом не принимала, а когда ей задали вопрос «почему?», заявила, что «готова ехать в новое жилище с кем угодно». Её насмешливо спросили: «И с забулдыгой каким-нибудь, и пьяницей?» На что она спокойно ответила: «Ну, пьяница – тоже человек, Я никого не боюсь. И с пьяницей могу договориться и найти общий язык, ведь конфликты обычно возникают не там, где нет проблем, а где иссякает человечность между людьми»… Слава Богу, с пьяницей ей доживать