остановиться. Мы ценим наши отношения превыше всего. Так было всегда. И, надеюсь, будет еще много лет. Знаете, Лили, наше поколение привыкло свободно мыслить. Хотите совет? Не судите о том, чего не знаете.
Когда я распустила хвост, кичась перед тобой своей раскрепощенностью, мне неожиданно полегчало, я снова почувствовала себя человеком. Только вот потом выяснилось, что ты использовала боксерскую хитрость – нарочно пропустила удар, чтобы создать у противника иллюзию победы, а затем отправить его в нокаут.
– Я совсем о другом, – ответила ты с пылающим от негодования лицом. – Вы допустили расистское высказывание по отношению к подчиненному. За это увольняют.
Иэн сказал «берегись». Как в воду глядел.
Все с тобой понятно – решила я. Ты хочешь, чтобы меня уволили. Ясно как белый день. Джемма пока делает вид, что со мной солидарна (мол, взрослые успешные женщины друг за друга горой), но и она, и ты, и важные шишки в совете – все вы хотите от меня избавиться.
Эх, если бы все было так просто…
– Лили, я не совсем понимаю. Какое расистское высказывание я допустила?
– Мне даже неловко повторять…
– Повторять что?
– То, что вы сказали Азифу…
– Вы серьезно?
Ты снова принялась печатать.
– Это был дружеский разговор. Мы давно друг друга знаем. В подобных случаях нельзя цепляться к словам. Есть шутки, понятные только двоим. Лили, вам не приходило в голову, что вы могли неправильно истолковать услышанное?
Ты сделала глоток огуречной воды и молча продолжила печатать. Я стала собираться как ни в чем не бывало. Словно меня не обвиняют в расизме и не грозят увольнением.
– Существуют правила рабочей этики… – почти прошептала ты. – Как же безопасная среда?
– Знаете, безопасная среда не должна лишать взрослых людей простой радости – перешучиваться. Не правда ли?
Молчание.
– Вы ведь долго отсутствовали, Кэтрин, правила поменялись. И я думаю, вам стоит быть осторожней…
– Отсутствовала я по уважительной причине. И насколько я понимаю, это конфиденциальная информация – по новым правилам рабочей этики.
– Прошу прощения. Я, должно быть, слышала от Азифа или кого-то из стажеров…
Ты заправила волосы за уши, какое-то время смотрела в экран, потом выключила компьютер. Я тоже отключилась и застыла перед погасшим монитором – я вдруг страшно устала, и душой и телом – каждой клеточкой.
Вот оно, до боли знакомое чувство – когда хочется лечь и больше никогда не вставать. Ты незаметно возникла за моим креслом, и я едва не вскрикнула от неожиданности, когда поднялась. Даже усталость прошла.
– Кэтрин, можно я вас приглашу куда-нибудь? Прямо сейчас. Я ужасно бестактно себя повела и хочу загладить вину. Мне трудно освоиться на новом месте. И с Джеммой трудно…
Ты смотрела почти умоляюще. Мне снова почудилось одиночество в твоем взгляде.