у меня пока не хватало духу. Ощущала я себя примерно как полтора года назад – перед острым приступом. Я тогда продлила рождественские каникулы, потом еще полгода то и дело брала больничные, а потом, когда серая муть сомкнулась и все потеряло смысл, ушла совсем. И теперь я чувствовала, что меня вот-вот снова накроет.
Можно, конечно, обратиться к врачу, да только наверняка он опять посадит на антидепрессанты. Придется заново привыкать к «Циталопраму» [1] с его ужасными побочками – на нем я несколько недель толком не могла есть, ничего не соображала, с трудом вспоминала вчерашний день. Постоянно хотелось спать, я пряталась под одеялом в спальне или на диване, забивалась в темные углы, как больное животное, – искала место, чтобы умереть. К тому же постоянная сухость во рту и полное отсутствие сексуального желания. Таблетки только ухудшили ситуацию, работать стало невозможно. Врач говорил: «Потерпите пару месяцев, обязательно будет позитивная динамика». Мое тогдашнее начальство относилось с пониманием, кроме того, им было не до меня – они искали кому бы продать разоряющийся бизнес. Новые хозяева будут более придирчивыми и менее понимающими.
В конце декабря у меня все еще продолжался отпуск – уже десятый месяц. А надо было вернуться и закрепить позиции до смены руководства. Доказать всем, что я полностью пришла в себя. К январю слезла с таблеток и вышла на работу, хотя в глубине души точно знала: болезнь вернется. Серая муть затаилась и ждала. В день нашей встречи я уже видела ее очертания на горизонте, чувствовала, как она разрастается.
Ты, Лили, будто солнечный лучик прорезала сгущающийся вязкий туман… Наверное, потому-то я и стала для тебя легкой добычей. Думаешь, ты разрушила мне жизнь? Не льсти себе – она уже была в руинах.
Я прекрасно понимала: если поехать по твоему пути, выйдет минут на десять дольше, а значит, я точно опоздаю на встречу с новым издателем – Джеммой Лант. Она и без того будет взирать на меня с пристрастием. Ей наверняка уже доложили, что я отсутствовала большую часть года (и по какой причине).
– Хорошо, поедем по-вашему.
Сказала и поняла: я в твоей власти. Это был переломный момент – начало конца.
Мы долго молчали. Я смотрела в твое окно и вполне законно ждала слов благодарности. По всему маршруту сто сорок первого автобуса до самой Де-Бовуар-роуд на остановках толпились люди с несчастными лицами. Ты степенно сложила руки на коленях, придерживая сумочку с компьютером, и упорно молчала. Впоследствии я хорошо изучила твою манеру держаться – скромно, но с достоинством. Я не хотела заговаривать первая, однако любопытство взяло верх.
– Мне кажется, я вас раньше тут не видела. Недавно переехали?
– Да, но надеюсь, надолго не задержусь. – Ты мельком взглянула на меня и быстро поправилась: – Нет, Мэнор-Хаус суперский райончик, удобно расположен. Я везде езжу на велосипеде.
Ты вновь отвернулась и стала смотреть в окно. Мы выехали на Кингсленд-роуд.
– Чувствуется,