никто не поверит, но я себя и на телеэкране не люблю. Это плохо. Очень. Но ничего не сделаешь. Я себе не нравлюсь.
Когда идет передача обо мне, я не смотрю. Только если близкие скажут, что было хорошо, включу повтор.
Это у меня от мамы. Она мне говорила: «На кого ты похожа?» Для нее главным было, чтобы я выросла порядочным человеком. И я не жалею об этом. Потому и в людях ищу эти качества. Не люблю, когда восторгаются собой или своими детьми.
В Петербурге, помню, после концерта приходили люди восторженные, буквально двери ломали. А я объясняла им, как на самом деле все было плохо. Друзья потом у меня спрашивали: «Ты что, ненормальная?»
Но, может, это и хорошо. Я все время пытаюсь сделать лучше, идти вперед. Мне понравилось, как гениальный Рихтер в дневниках написал об одном пианисте: «Тот вышел с концерта и сказал, как гениально сыграл. После этого он перестал для меня существовать».
И дирижер Юрий Темирканов такой же. Он как-то приезжал в Тбилиси, и мы встречались. Я в него влюблена во всех смыслах.
«Как вы бесподобно дирижировали без палки!» – сказала ему и тут же смутилась: как я обозвала дирижерскую палочку. А он ответил: «Правильно – палка она и есть палка. Главное – пальцы, в них все чувства». И добавил: «Я так стесняюсь, когда меня хвалят. Слушаю свои записи и удивляюсь – что им там так нравится?»…
При этом они так бесподобно сыграли Мусоргского! А ведь это был очень тяжелый композитор, его надо понять! Мы в антракте все в шоке были. И вот этот дирижер стесняется комплиментов!
Я очень дорожила встречами с нашим прекрасным писателем Нодаром Думбадзе. Мы с ним часто виделись. Не могу сказать, что были дружны, но я тянулась к нему. Он тоже часто бывал у меня дома.
Нодар был очень интересным человеком. Знаете, есть такие писатели, которые хорошо пишут, но в жизни ничего из себя не представляют. А Думбадзе был личностью. Его нельзя было не любить. Он был очень добрый и глубокий человек. Всегда писал только о том, что видел и знал.
Кстати, Эдуард Шеварднадзе его обожал, они с Нодаром из одной деревни.
У Шеварднадзе вообще было очень хорошее отношение к людям искусства. Во время его руководства республикой уровень культуры в Грузии был высочайший.
Недаром во времена СССР Тбилиси был почти культурной столицей. Когда в Советский Союз приезжал западный гастролер, то первым делом его посылали именно в Тбилиси. И по тому, как его принимала наша публика, можно было понять, что будет в Москве. Грузинский зритель – очень требовательный, обмануть его невозможно.
Самая большая оперная певица для меня – Мария Каллас. Я любила и люблю многих, но если говорить об эталоне, то это – Каллас. Все в ней мне нравится. Иногда она красивая, иногда – совсем даже наоборот. Но все равно прекрасна! Из мужчин отмечу, пожалуй, Давида Гамрекели.
Только не подумайте, что они мои кумиры. У меня их нет, потому что уверена: не надо иметь кумиров. Кстати, фанаты – тоже плохо.
Я сама к себе спокойно отношусь. И могу все свои недостатки назвать. Кто-то меня научил: