противостояния врагу,
если пуля свистит на перевале,
плоть положи свою на траву.
Много тратим без сомнений.
Нужен счетчик для мозга и тела,
для убийственных намерений,
которые вершат наши злые дела.
Затем спросим у Юсуфзайши,
что случилось с нашими?
Драка на станции особого значения,
потом галоп по темному ущелью.
Две тысячи фунтов надо для обучения,
к джезайлу десять рупий за пулю.
Хвост Краммера, гордость эскадрона,
похож на кролика во время загона.
Евклид не писал эти формулы,
что в учебниках нам дают.
В пальто не увернуться от пули,
или от удара сабли в бою.
Ударяй и стреляй кто может,
шансов выжить почти нет.
Меч, украденный из лагеря,
покроет все расходы, точно.
Из долины Куррум негодяй,
ничего не знает о прошлом.
Но, будучи прозрев по-новому,
отбросит сообщников в сторону.
Склоны холмов кишат аборигенами.
Эсминцы доставляют нас по одному,
затрачивая много пара и времени.
Убивайте пуштун, там где они бегут,
они на мушке копья и нашей тетивы.
Дешевле, чем мы дорогие! Увы!
Ответ
В клочьях розу на дорожке сада,
увидел Бог и выразил досаду.
Это ветер внезапно и неспроста,
один стебель сорвал с её куста.
Бог правит солнцем, пылью, ветром,
узнал о горе розы и шептал об этом:
«Сестра, я сожалею, не грусти.
Что слышала, когда упали лепестки?
Роза ответила: «В тот злостный срок,
голос спросил: «Отец, почему упал цветок?
Верно у него самый тонкий стебель?»
«Сын, по воле Аллаха!» – голос ответил.
Как дождь по газону, продолжая диалог,
розе ответил Всевышний Бог:
Сестра, когда из Тьмы появился Свет,
звезды увидели друг друга в след.
Время течёт в пространстве, ему Мы ставим задачу.
Ты должен упасть, а кто-то спросить, не иначе!»
Когда цветок весь засох до земли,
он умер, прожив свои невинные дни.
Тот, кто спросил, почему цветок завял,
молил Бога и спас его душу от Дьявола.
Расплата Асраила
Вот! Блудит корова по пустыне, потеряла телёнка,
в заплетённых, песчаных дюнах, по лабиринту тоски.
Она следует по запутанным следам, устала бурёнка.
Её душу и материнское сердце измотали пески.
Бесстрашно в село она идёт, её не пугают огни.
Она беспокоит табун лошадей, под светом тусклой Луны.
Носом мягко тычет в шатёр, где женщины спят одни,
затем вновь её тень исчезает за песочные холмы.
Обезумев, она идёт под гневный, собачий вой.
Прежде, чем люди крикнут: «Держи её»,
будто от мух отбиваясь, трясёт своей головой,
пока в сердце её не воткнут смертельное копьё.
Вот