уже достаточно отдохнул, Сашка решил опять посмотреть на гостей. Но, нет, их глаза, как и прежде, сверкали необъяснимой чернотой. Это было очень странно и необычно. Какой-то шорох раздался за дверью, и спорящие сразу замолчали и в едином порыве повернули головы к двери. За ней мелькала бесшумная тень кота.
– Он нас слышит.
– Да, и чувствует.
Теперь в толстом Шарике не было и капли той смелости, что мгновение назад, когда он скакал по всему креслу, выделывая странные движения лапками, сжатыми в маленькие кулачки. Оба брата опять застыли и не сводили глаз с закрытой двери:
– Да ладно вам, дверь закрыта, Баклажану нипочём её не открыть.
– Как знать…, – тут же отозвался толстый Шарик.
Его брат повернули голову к Сашке.
– Добрый вечер, Саша. Нам ещё не довелось поздороваться сегодня.
– Да, да, да, – затряс головой толстый Шарик и, Сашка не заметил как, он уже оказался рядом с ним на кровати и тянул ему свою лапку. Или руку, он тут же вспомнил, что хотел узнать у них, кто они такие. Немного повозившись с одеялом, туго обмотанным вокруг него ответил рукопожатием и тут же спросил, не давая заговорить кому-либо из них первым:
– У меня есть вопрос.
– Слушаем, – отозвались они синхронно.
– Вы, э-э-э, – Сашка не знал, как лучше спросить, но решил, что лучше на прямую, – вы обезьянки? Ну, то есть, я имею в виду…
– Да.
– Да.
И опять они ответили синхронно и так же синхронно закивали головой.
– Хорошо, эммм, а почему вы не белые?
Теперь они смотрели на него, и, кажется, ничего не понимали.
– Я имею в виду: сейчас ведь вы серебристые, а были до этого, когда свет горел – белыми.
– Ах, ну так мы серебристые, только когда ночной свет на нас падает, а в остальное время – мы белые.
– А-а, понятно.
Как странно – он не знал, что говорить дальше – все вопросы, накопленные за день, как будто убежали из его головы.
– Мы отвлеклись! – неожиданно бодро сказал худой Шарик.
Он тихо спрыгнул на пол, Сашка обратил внимание, что толстый Шарик любит ходить на четвереньках, как обычные обезьянки, а худой на задних лапках, удерживая равновесие длинным хвостом. Запрыгнув на кровать, Шарик сел рядом с братом и начал, довольно серьёзным тоном:
– Упустим из виду момент с котом, но лучше ты его прячь, а то мы…. боимся их, понимаешь? Нас никто не может видеть, кроме тебя и животных. Но всех животных нам бояться нечего, собаки даже любят нас, а вот коты сразу начинают на нас охотиться. А твой, так вообще… какой-то не нормальный.
– Точно, – затряс головой толстый и боязливо посмотрел на дверь, где по-прежнему мелькала тень Баклажана в полоске света, – я это сразу понял! И что это у него с глазами?
– Да… он немного того, – согласился Сашка, – но вообще-то он хороший. А глаза у него…
– Ладно, – поспешил худой Шарик, – мы пришли сегодня к тебе, чтобы рассказать про наш мир и ответить на некоторые твои вопросы.
Сашка тут же вспомнил всё о чём хотел спросить и уже открыл